Одиночество Мередит
Шрифт:
День 1243
Четверг, 13 декабря 2018
Надо отдать ему должное — Том Макдермотт наблюдателен.
— Ты все время дергаешь себя за рукава, — сказал он мне за имбирным пивом (которое купил он) и песочным печеньем (которое испекла я).
Действительно, я натянула на ладонь рукав свитера, так что отрицать не было смысла. Я пожала плечами:
— Дурацкая
Том засмеялся:
— Я могу придумать и похуже. Например, грызть ногти на ногах.
Я тоже невольно рассмеялась:
— Фу.
— Вообще-то для этого требуется особая гибкость. Неплохой навык, тебе не кажется?
Я отправила в рот оставшийся кусочек печенья и почувствовала на языке сливочный крем и варенье. Мои старания не пропали даром, и в этот раз печенье вышло идеально рассыпчатым.
Мы болтали о том о сем: о независимости Шотландии, о любимых телевизионных передачах, о том, почему у кого-то возникает желание грызть ногти на ногах. У его друга скоро свадьба, Том — шафер и волнуется по поводу своей речи. Я предложила ему потренироваться со мной, уверив, что буду абсолютно объективна и сообщу, если какая-то шутка окажется несмешной.
— Как ты относишься к браку, Мередит?
— Я не знаю, каким должен быть брак. — Я подобрала под себя ноги, устраиваясь на диване поудобнее. — В детстве я почти не видела других семей. Думаю, ближе всего к нормальной паре были родители Сэди. В смысле они развелись, как только Сэди поступила в колледж. Но это ведь тоже нормально, правда? Ждать, пока дети вырастут, и потом каждый идет своей дорогой?
Вообще-то, развод Боба и Сильвии стал для Сэди шоком, но все произошло очень быстро. После объяснения Боб в течение двадцати четырех часов переехал в квартиру в соседнем пригороде, а Сильвия перекрасила спальню в лиловый цвет. Как будто они несколько лет это планировали.
— Рискую показаться циничным, но думаю, мои родители успели умереть до возможного развала их брака. А бабушка и дедушка… они всегда производили впечатление счастливой пары. За год до смерти отпраздновали золотую свадьбу.
— Пятьдесят лет… вот это да. Думаю, мне уже не хватит жизни, чтобы столько прожить в браке.
Том рассмеялся:
— Мне тоже. Хотя… я должен кое в чем признаться.
— Ты соврал про свой возраст?
— Нет. Я ни про что не врал. Просто я женат.
Я уставилась на него в изумлении:
— Ты женат?
Мой взгляд автоматически устремился на его левую руку.
— Я не ношу кольцо, хотя раньше носил. Мы расстались полгода назад.
— Как ее зовут?
— Лора.
— Красивое имя. Она хороший человек?
Он потер переносицу. Я заметила, что он делает так время от времени. Думаю, это эмоциональная реакция. Независимо от того, хорошая Лора или нет, мысли о ней заставляют его нервничать.
— Она очень хороший человек.
Я молчала, чувствуя, что мы вот-вот перейдем черту, вдоль которой топчемся уже несколько недель. Мне пришлось напомнить себе, что Том хочет быть мне другом, поскольку
— Мы женаты три года. И до этого были вместе пять лет. Поэтому после свадьбы с ребенком решили не тянуть.
Я представила себе Тома с уткнувшимся ему в грудь малышом, лицо сияет от гордости. Он был бы отличным отцом.
— Все получилось очень быстро, в медовый месяц. Мы были так счастливы! Потом пришли на первое УЗИ, а сердцебиения не было.
— Том, мне очень жаль.
— Как только нам разрешили, мы попытались снова. Забеременели быстро. И вновь потеряли ребенка. На этот раз гораздо позже. — Он понизил голос и уставился в пол. — Лора все-таки родила. Маленького мальчика. Кристофера.
— Том, ты не обязан мне все это рассказывать, — прошептала я. Мне казалось, будто я залезла в его личный дневник.
— За два года мы потеряли четырех детей.
Я не знала, что сказать. Положила руку ему на колено, хотя и не была уверена, что это правильный жест. Но Том накрыл мою руку своей, и какое-то время мы просто сидели так и молчали.
— Ничего тяжелее я в жизни не испытывал. Но всегда считал, что мы с Лорой справимся. То, что не убивает, делает нас сильнее, верно?
— Да, так говорят.
— Она прошла кучу обследований, но врачи так и не смогли ничего понять. Казалось, вообще никаких причин не было. Поэтому мы решили попробовать еще раз. На самом деле это Лора решила, я уже хотел остановиться. Мне было невыносимо видеть, как она переживает потерю очередного ребенка.
Во мне вдруг затеплилась надежда, что у этой истории будет счастливый финал, хотя я понимала, что это невозможно. Будь так, Том сейчас гулял бы в парке, прижимая к груди ребенка и обнимая жену, а не сидел на моем диване со слезами на глазах.
— Мы обустроили детскую. На чердаке уже стояла коляска. Тетя Лоры передала нам целую коробку вязаной детской одежды. Все было готово, нам просто нужно было немного удачи.
— Хочешь чаю? Или чего-нибудь покрепче? Кажется, на кухне есть немного бренди.
Он помотал головой.
— Однажды я пришел с работы, а ее не было. Оставила мне записку. Сказала, что не может больше на меня смотреть. Что, когда смотрит, видит только четырех мертвых младенцев.
Мне стало тяжело дышать:
— Это ужасно.
— Да, так и есть. С тех пор я с ней почти не разговаривал. Она живет в Манчестере с сестрой. Но она не плохой человек. Она просто не смогла справиться с моим горем вдобавок к своему собственному.
— А ты смог бы справиться с ее горем?
— Не знаю. Но я был готов попробовать.
Я сжала его колено, потом убрала руку.
— Я заварю чай и поищу бренди. Скоро вернусь.
— Хорошо, Мередит.
Пока закипал чайник, я все время всхлипывала и натягивала на ладони рукава свитера. Ткань обтянула плечи так туго, что мне стало почти больно.