Одиночка
Шрифт:
Когда они оказались в помещении, Жаннет обратилась к Шоппенхауеру:
— Боюсь, что это убийство будет представлено как несчастный случай.
Шоппенхауер задумчиво ответил:
— Я тоже так думаю. Поэтому взял отпуск и прибыл сюда.
— Вебер был вашим другом?
— Да, мы дружили.
Жаннет глубоко затянулась сигаретой.
— Вам, наверное, скажут, что был сильный туман. В общем-то это правда. Но там, где мы стояли, видимость была метров двадцать и можно было рассмотреть противоположный берег. Значит, стрелявший знал, в кого стреляет. Я увидела ствол ружья, просунутого сквозь ветки, и крикнула Веберу, но все произошло очень быстро.
— Стрелявшего вы не узнали?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет. Кустарник там очень густой. Я видела только ствол ружья. Когда прозвучал выстрел, я прямо-таки остолбенела, только смотрела на Вебера, которого быстро сносило течением. Я хотела прыгнуть за ним, но не могла двинуться с места. Кроме того, я плохая пловчиха и навряд ли сумела бы вытащить его из воды.
— Это было бы бесполезно, — успокоил ее комиссар. — Он умер сразу.
Шоппенхауер остановился, увидев, что она вздрогнула. Затем продолжил:
— Кто же находился на противоположном берегу?
— Я, — послышался голос адвоката.
— Прекрасно! А кто еще? — нетерпеливо спросил комиссар.
Стоя в стороне от Шоппенхауера и Жаннет, Фреезе рассматривал статуэтку сидевшего на корточках Будды. Нос адвоката был слегка сморщен, поскольку толстый живот Будды вызывал отвращение, а улыбка казалась бесстыдной.
— На том же берегу находились Шлихтинг, бургомистр и Ландгут, — поразмыслив, ответил Фреезе. — Кроме них, еще несколько человек.
— А кто стоял к Веберу ближе всех?
Адвокат пожал плечами.
— Не знаю. Берег густо порос кустарником. Это мог быть любой из нас.
Шоппенхауер молча кивнул и подошел к Жаннет.
— Вы недолго были знакомы с Вебером, но мне кажется, что он понравился вам, не так ли?
Жаннет промолчала.
Комиссар прошелся по магазину, осматривая выставленные на продажу вещицы.
— А где доктор Воок? — спросил он.
— Обедает в «Ландскнехте».
Шоппенхауеру показалось, что на ее лице мелькнуло недовольство.
— Вместе с Ландгутом. Драхвитцем и Шлихтингом, — закончила она.
— Так! Они собрались вместе!
— О, да! Они встретились еще утром! У доктора Воока дома!
Шоппенхауер обменялся с Фреезе удивленными взглядами.
— Вот как? А не в кабинете Драхвитца?
— Нет, — подтвердила она, — не в полиции!
Глава десятая
В отеле «Ландскнехт» было время обеда, и зал едва мог вместить огромную массу посетителей.
— Мы хотели бы переговорить с советником уголовной полиции. Драхвитцем, — обратился Шоппенхауер к владельцу отеля.
Тот выглянул из-за кранов, из которых непрерывным потоком разливалось пиво в поллитровые кружки, и промолвил в ответ:
— Неудачное время.
— Почему?
— Господа как раз обедают.
— Очень кстати! Может быть, и нам перепадет что-нибудь!
— Даже не знаю, стоит ли им мешать?
— Давайте все же попробуем!
Хозяин отеля нехотя указал на кожаную портьеру.
— Там, в отдельном кабинете.
Шоппенхауер и Фреезе с трудом протиснулись между плотными рядами столиков и наконец оказались за портьерой. Комиссар, казалось, удачно выбрал момент, решив, видимо, испортить почетным горожанам удовольствие от послеобеденной сигары. Не ожидая приглашения, он пододвинул стул и сел рядом с Вооком, спокойно переводя взгляд от одного к другому, пока его глаза не остановились на сидевшем напротив Драхвитце. Драхвитц, который все это время был поглощен своей сигарой, откашлялся.
— Судя по вашему появлению здесь, — сказал он, — труп, выловленный в Фёрдорфе, был Вебером?
— А как же? — ответствовал Шоппенхауер резким тоном. — Не каждый день в вашем ручейке плавают трупы!
— Понимаю ваши чувства, — доброжелательно возразил Драхвитц.
— Господин советник, вы, вероятно, помните наш первый разговор. Тогда мы спросили вас, не знакомы ли вы с доктором Флюгером? Если вы не возражаете, я повторю этот вопрос сейчас.
— Какого Флюгера вы имеете в виду? — задал Драхвитц встречный вопрос.
— Штандартенфюрера и начальника команды.
— Я припоминаю…
— …этого человека? — Шоппенхауер подался вперед.
— Я припоминаю, что вы спрашивали о нем, — невозмутимо ответил Драхвитц. — Припоминаю также свой ответ, что никогда не встречал его. Кроме того, господин Шоппенхауер, здесь не место, а вы не тот человек, чтобы задавать такие вопросы. Я пошел навстречу просьбе вашего шефа о совместном расследовании, но только тех обстоятельств, которые касаются смерти Вебера. И ничего больше! Вы поняли, коллега?
— Конечно, господин советник. — Комиссар обратился к Шлихтингу. — А вам знакома фамилия Флюгер, господин доктор?
— Фамилия, вроде бы, — рассмеялся Шлихтинг, — но не человек!
— Ну, а вам? — спросил комиссар Ландгута.
Чиновник презрительно скривил рот и промолчал. Вместо него в разговор опять вступил Драхвитц.
— В последний раз предупреждаю вас, господин Шоппенхауер! Я закончу этот разговор, если вы не оставите в покое вопросы, не касающиеся существа интересующего нас дела!
— Согласен, господин советник. Но вопрос о Флюгере самый существенный, не правда ли? Вебер исходил в своих рассуждениях из того, что только у одного лица имелся мотив выкрасть коллекцию, а затем убить Геердтса. Это лицо и есть тот самый Флюгер. После сорок пятого года он бежал под вымышленным именем в Южную Америку.
— Но как он мог убить Геердтса, если, как вы говорите, он там и проживает? — вмешался в разговор Воок.
— Я сказал, что он бежал в Южную Америку, но не говорил, что он до сих пор живет там. Времена изменились, и он мог возвратиться.