Одна дорога из Генуи
Шрифт:
Теперь обратно по крышам. Два дома на восток, спуск на второй этаж и приставная лестница в уголке. И можно домой. Нет. Кашель.
По пустынному переулку шел кашляющий человек. В туфлях, в легком плаще, но без чулок и без штанов. К груди он прижимал мягкий мешок.
— Я могу Вам помочь? — спросил Симон.
— Свали с дороги, — ответил тот тоном, не допускающим возражений.
Он вышел под лунный свет. Седой и коротко стриженый. Тот самый.
— Зачем ты ее сбросил? — на всякий
— Так это был ты? — ответил седой, еще кашлянул и вытащил из мешка длинный нож, — Я сбросил доску, а шлюхой больше — шлюхой меньше, кто их считает? Или это была твоя мать?
Симон приблизился с мечом в руке.
— Скорее, дочь, — усмехнулся седой, — Кто ты?
— Угадай.
— Ученик алхимика?
Симон удивился и не ответил. Он никак не ожидал, что такие люди знают его в лицо.
— У кого еще могут быть такие штучки? Сейчас посмотрим, силен ли ты с мечом.
Нож против меча? Что ту смотреть? Симон атаковал уколом, но седой отбил удар мешком и сделал два быстрых шага навстречу, разрывая дистанцию и выставив нож перед собой.
Симон отскочил и чиркнул лезвием по бедру. Но в переулках не особо отскочишь. Он больно ударился затылком об стену, а седой на бегу полоснул его по руке и вот-вот ударил бы в сердце, но порезанная нога сложилась, и укол прошел вскользь.
Ученик алхимика левой схватил руку с ножом, а правой ударил мечом снизу в живот. Но враг перехватил клинок своей левой и тоже повернулся, пропуская удар. И легко освободил правую с ножом из захвата, вывернув ее между большим и указательным пальцем.
Симон отскочил еще дальше по переулку. Острый меч сильно порезал седому ладонь.
— Вся надежда была, что тупой или ты, или твой меч. Или вы оба, — сказал седой, опускаясь на левое колено. Из ноги уже натекла заметная лужа крови, — Пленных берешь? Я много знаю.
— Нет.
Когда Симон вернулся к алхимику, его уже давно ждали.
— Ты долго, — сказал Пьетро, — Стрелял ты?
— Один через окно убегал. Я два раза промазал. Закидал гранатами, потом еще мечом добивать пришлось.
— Я как чувствовал, что все эти штуки ерунда, — сказал Брассо, — Мы своего тоже закололи.
Оказалось, что второй объект успел слететь вниз по лестнице раньше, чем пламя отрезало его жилище. Но не бросился наутек, а попытался организовать тушение пожара и одновременно на всякий случай круговую оборону. Если крыши поджигают, значит, это кому-то нужно? В суете к нему подошел Пьетро, ударил в спину длинным шилом и ушел.
— Вот теперь нам всем самое время покинуть Геную, — сказал Иеремия.
— Разве мы не решили все вопросы?
— Мы прихлопнули первого весеннего комара.
— Как лучше? — спросила Кармина, — Бежать вместе или в разные стороны?
— В разные. У нас день на подготовку. Следующим утром пора седлать коней.
Когда все разошлись спать, Симон и Иеремия поговорили еще немного.
— Симон, ты зря предложил рыцарю остановиться у меня, — сказал Иеремия, — Теперь от него просто лавина какая-то бед и страстей. Нельзя было придумать что-нибудь получше? Скажи теперь, почему я не должен превратить тебя в жабу?
— Так меня французы съедят. Кто Вам будет завтрак готовить? И вообще, Вы никого еще в жабу не превращали. Даже тех троих не стали. Но квакаете хорошо, все поверили.
— Симон, мы недавно договорились, что твое ученичество закончилось. И ты был готов сбежать, оставив мне вот это вот все, что здесь творится с твоей подачи? Почему я должен уронить слезинку, если тебя съедят французы? Или там унесут в ад Астарот и Бегемот?
— Вы и демонов в жизни ни одного не вызвали.
— Не зли меня. Я могу сказать и менее поэтично, без намеков. Если ты вдруг схватишься за горло и не сможешь дышать. Или почувствуешь резкую боль в животе?
— Извините, Магистр, я все компенсирую, — твердо сказал Симон.
Алхимик внимательно посмотрел на ученика.
— Симон, я знаю тебя достаточно долго, чтобы отличать твои обещания от намерений. Ты каким-то образом ухватил свой кусок от королевского золота?
— Да.
— И ни сказал об этом ни вчера, ни сегодня.
— Просто там не только моя доля…
— Где? Погоди, вчера ты брал ключ. У нас в подземелье?
Глава 51. 16 декабря. Как погнаться за синицей в руках и догнать журавля в небе.
Лис Маттео должен был сесть на галиот с золотом в Портофино. Вместо галиота он встретил в Портофино французский отряд, был пойман и допрошен. Луи де Ментон посчитал, что пациент после щелчка по открытому мозгу точно не жилец, и вернулся в Геную, оставив тело с дыркой в голове в Портофино.
Черти, которые воскресным вечером потащили в ад грешную душу Лиса Маттео, так и не смогли донести ее куда положено. Лису казалось, что он слышит, как они ругаются.