Одна дорога из Генуи
Шрифт:
Конечно, это план не на день и не на два. Сложность состояла в том, что Пьяченцу Терцо не знал, и ему предстояло разобраться, где здесь вложенные дукаты принесут выгоду, а где про них лучше разговор не заводить. Но ему уже приходилось возить особо ценные грузы и изображать из себя богатого купца.
Он предсказуемо разместился на недорогом постоялом дворе, который держал генуэзец. Не то, чтобы прямо совсем «бандитская малина», но для специфического общества. Оценив комнату, он решил быстренько перекусить, а потом уже все остальное.
И в таверне внизу, не успев войти, встретился глазами
Лис очень удивился, встретив Терцо. Аж глаза выпучил настолько, что спутники приняли это за последствия операции на мозг. Когда Терцо не только не сбежал с пробуксовкой, но и подмигнул, у Лиса от удивления рот открылся.
Терцо, добравшись до Пьяченцы, никаких претензий к Лису не имел. Ни малейших. Дело сделано — расчет получен. Все четко. Только в некоторых кругах не принято напоминать случайно встреченному знакомому о знакомстве. Особенно, когда он сидит в незнакомой компании. Вдруг он простаков разводит, и зовут его сегодня не Лис Маттео, а Джованни-лопух. Принято в таких случаях подать знак. Я, мол, тебя узнал, и ко мне можно подойти.
Лис, в свою очередь, подозревал в том числе и Терцо в причастности к бунту на галиоте. Но не настолько, чтобы с порога бросаться на него с кинжалом. Тем более, после того, как Терцо явно обозначил, что нисколько Лиса не боится ни одного, ни с компанией.
Лис оставил портофинцев и пересел к Терцо.
— Здорово. Надо поговорить.
— И тебе не хворать. Чем порадуешь?
— Надо поговорить. Без лишних ушей.
Терцо знал, что золото, которое украл Лис, было выгружено с корабля, на который Лис не садился. Также он знал, что с корабля груз сопровождает «котик», то есть, муж сестрички Кармины, чью свадьбу он пропустил, сидя у евреев, и услышал о ней среди прочих сплетен на конском рынке. Знал, что на корабле была страшная резня. Прикинул, что план вывезти из Аренцано золото, погруженное на корабль, начал реализовываться еще в Генуе задолго до резни на корабле. То есть, «морская» часть сообщников во главе с «котиком» приняла эстафету у Лиса и свою задачу выполнила, сгрузив золото в обоз, который привел из Генуи хромой рыцарь. Рыцарь с оруженосцем и банда Лиса Маттео вполне могли действовать совместно, потому что и те, и другие вели дела с Карминой.
Поэтому, как представлял ситуацию Терцо, Лис должен был получить какой-то аванс монетой или ценными бумагами, сбежать налегке подальше от Генуи и ждать окончательного расчета.
Каково же было его удивление, когда Лис рассказал свою версию событий, в которой «Пегас» сдали неизвестным конкурентам или Птичка, или Кармина и потребовал объяснений.
История Терцо началась с конского рынка и хромого рыцаря. Наличие среди «неизвестных конкурентов» еще и мужа Кармины при отсутствии других значимых фигур окончательно избавило Терцо от подозрений.
— Значит, сестричка нас предала, — многозначительно сказал Лис, — Чтож, я ей это припомню.
— Скорее всего, она уже сбежала из Генуи в родовой замок мужа, — ответил Терцо, — На конском рынке говорили, что свадьба была настоящая.
— А где, кстати, ее муж сейчас? — спросил Лис.
— Когда корсиканцы угнали паром с боевым возом,
Лис помассировал виски, вспоминая карту окрестностей. Вспомнил, что Пьяченца ниже по течению, чем Парпанезе, а городов между этими двумя точками вообще не вспомнил.
— На пароме ведь хрен куда доплывешь?
— Если только до берега, и то недалеко.
— То есть, Котик мог и догнать паром? Зарубить этих двоих?
— Вряд ли. Я думаю, что корсиканцы угнали паром, потому что они заранее договорились со своими его угнать. Рыцарь не говорил нам с Птичкой, куда мы едем. Корсиканцы тоже не говорили, но я всегда чувствовал, что они знали с самого начала.
— Шрам? — предположил Лис.
— Наверняка, — кивнул Терцо, — Не так уж много корсиканцев работают на большой дороге.
— То есть, мертв или Котик или Шрам, а четверть золота выживший прячет где-то рядом с нами? Хромой рыцарь и Тодт не могут оставить без охраны в два раза больше золота на том берегу, остаток французского отряда переправился с ними, а Галеаццо Сансеверино уехал в Турин, и никто никого не пошлет искать семьдесят пять тысяч дукатов вниз по течению?
— Получается так. Только у них на том берегу не в два раза больше золота, а столько же.
— Как?
— Я недорассказал. Пока французы лупили папских, мою телегу увела другая банда.
— Кто?
— В жизни не угадаешь. Антонио Кокки. Что у тебя с глазами?
Лис выпучил глаза, как только что утром. Значит, Кокки не просто так сидел в засаде у Сан-Джованни-ди-Пре. Проиграл сражение и отступил, но не проиграл кампанию.
— С ним баба, которая фигурой как та рыжая, которую ты начал искать еще перед атакой на таможню. Лис, у тебя с челюстью все в порядке?
Лис рукой закрыл рот и кивнул.
— И третий, постучи по столу как в барабан перед награждением…
Лис, как зачарованный, отстучал та-да-дам, та-да-дам.
— Тот молодой доктор, который таскал нам золото у евреев.
Лис смел со стола посуду, вскочил, бросил шапку на пол и изрыгнул из себя столько богухольств и чертыханий, что три раза переводил дыхание.
— Бегом в банк за деньгами! — крикнул он, когда вернулся к портофинцам, — Триста тысяч дукатов убегают от нас по дороге на Милан!
Рыбаки удивленно переглянулись. В банк за деньгами это понятно. Но какие триста тысяч, какой Милан. Встали, надели шляпы и поспешили за Лисом, уже размахивающим кожаным футляром. Банк это громко сказано. Но солидный меняла выдал по векселю сто восемьдесят дукатов, не моргнув.
— Карту мне и коня! — возгласил Лис.
— Да какую карту, ты весь горишь, — ответили портофинцы, — Тебе врача хорошего надо.
— Врача мне и самого лучшего!
— Вот, другое дело.
Не успев войти к доктору, Лис схватился за меч.
— Котик?
Глава 52. 16 декабря. С больной головы на больную.
Фредерик отбился от корсиканцев, генуэзцев и даже от брата Витторио. У него на руках остались раненный сэр Энтони Маккинли в бессознательном состоянии и совершенно неподъемное количество золота.