Одна дорога из Генуи
Шрифт:
Сначала сутану. Удобнее заниматься делами, когда прилично выглядишь. Пошел на подворье, представился священником из Генуи в деловой поездке. Нисколько не соврал, и священник, и из Генуи, и по делам. Пожалели, взяли грязную, выдали чистую. Помогли умыться и вымыть голову. Посоветовали доктора. Сначала предложили остаться и отлежаться, но Витторио торопился, поэтому посоветовали лучшего врача в городе.
К епископу Пьяченцы Витторио второй раз не пошел. Застрял бы на пару часов с подробным описанием событий, а золото тем временем уйдет.
Кстати, а куда оно уйдет? Вчера стало понятно, что отец Инноченцо
Или они вдвоем рискнуть ехать через Пьяченцу по реке или по дороге, или вернутся в Вогеру к Сансеверино. Если второй вариант, то можно сразу поворачивать домой. Но что Фредерик, что Маккинли, люди рисковые, смелые и отчаянные. С них станется и через Пьяченцу попробовать проскочить, тем более, что на французов они не похожи. Если у них хватит ума, а Маккинли пожил в Генуе и имеет мало-мальское представление о финансах, то они могут обменять золото на векселя в Пьяченце и поскакать в Кремону налегке и не задерживаясь на заставах.
Что делать? Обходить местных финансистов? Или сначала к оружейнику, потом на конский рынок? Конечно, к финансистам, не теряя времени. В леске остались готовые вьючные мулы и частично перегруженное золото. До темноты рыцари могли бы довезти золото на мулах хотя бы до предместий Пьяченцы, а днем уже вовсю менять на векселя. Может, они еще не покинули город?
Пьяченца это не Генуя и не Милан. Типовой набор достопримечательностей: городская стена, замок, дворец епископа, собор и несколько церквей, несколько кварталов приличных зданий вокруг всего вышеперечисленного. Весь «финансовый центр» и вовсе на одной улице. То есть, все достаточно приличные заведения, в которые господа рыцари рискнули бы принести тысяч двадцать монетой и пятьдесят слитками.
Ни к кому никакие рыцари ничего пока не приносили. Витторио собрался было поспрашивать насчет двух рыцарей с грузом в порту и у стражи на воротах, но внезапно увидел знакомое лицо.
Лис Маттео, про которого еще двенадцатого декабря, до того, как Максимилиан де Круа покинул Геную, говорили, что французы убили его в Портофино.
Лис выглядел так, будто ему на том свете дали отсрочку, чтобы доделать какие-то дела. По-видимому, кто-то в аду очень не хотел, чтобы золото вернулось к Франциску, который не просто большой начальник, а Божий Помазанник, как и все короли.
— Карту мне и коня! — возгласил Лис в горячке так, что даже Витторио услышал.
— Да какую карту, ты весь горишь, — ответил ему кто-то из спутников, — Тебе врача хорошего надо.
— Врача мне и самого лучшего!
— Вот, другое дело.
Зачем ему карта и конь? — подумал Витторио, — За кем он гонится? Он напал на след?
Монах спокойно пошел за Лисом и компанией. Они не оглядывались, а если бы и оглянулись, то просто скользнули бы взглядом по чистой сутане. Некоторая одежда делает людей невидимками.
В колоннаде у входа к тому самому мэтру Порденони, которого посоветовали и монахи, Лис столкнулся лицом к лицу с прилично одетым молодым человеком при мече. Они сказали друг другу по паре слов, и молодой человек пошел своей дорогой. Витторио узнал Фредерика по походке, по осанке и по светлым волосам. Фредерик же скользнул взглядом по фигуре в сутане и куда-то пошел. Витторио чуть не побежал за ним, но вовремя заметил, что Лис Маттео передумал идти к доктору и преследует молодого человека в компании троих вооруженных друзей.
Витторио обрадовался, увидев Фредерика с телегой. Из Пьяченцы ему уже не уйти. Лишь бы эти четверо не растащили золото. План Лиса он раскусил без труда. Расходятся, один к двери, один к возчику и двое к оруженосцу. Одному и без оружия против четверых с мечами тут не справиться. Лис и в одиночку способен зарезать человека, нападая первым и без предупреждения, так что Фредерик не жилец. Да он живым и не нужен. Или нужен? Собирается толпа, ему не уйти. Если есть возможность взять живым, надо брать. Он и знать должен много, и как заложник для переговоров с рыцарем пригодится.
И клинки зазвенели вот только что, и думал Витторио недолго, но жизнь вокруг кипит. Зеваки уже оттеснили его во второй ряд. Рядом проталкивался один из подельников Лиса с мечом. Приняв решение брать Фредерика живым, Витторио бросил портофинца на мостовую борцовским приемом. Оруженосец не зевал, сразу сообразил, что этот мужик с мечом заодно с Лисом, и добил его при первой возможности.
Витторио поднял меч портофинца, выпрямился и похлопал Лиса по плечу. Удивительно, насколько маскирует людей сутана. Лис до последнего не заметил, что к нему тянут меч. Хотя у него подозрительно нездоровый вид. И с мальчишкой до сих пор не справился.
— Сдавайся, грешник!
Лис сдался.
— Стража! Взять живым! Приказ епископа!
— Ладно, ладно! Ведите меня к епископу. Я просто защищался от разбойников. И телегу мою не забудьте.
Фредерик еще по пути начал ругаться, что если его задержали с золотом, то пусть все взвесят и пересчитают у него на глазах, а то он скажет, что стражники половину украли. Стражники отлично понимали, что официально им ничего не предъявят, но они устанут доказывать женам, любовницам, родственникам, соседям и начальникам, что к их рукам ничего не прилипло. Поэтому к епископу отправили гонца, а все остальные пошли к ювелирам.
Ювелиры не то, чтобы просто удивились, но Удивились с большой буквы. Не каждый день, да и не каждый год молодые оруженосцы притаскивают золота на триста тысяч флоринов, еще и в таком загадочном виде. Генуэзские свежеотчеканенные дукаты и африканские слитки в каких-то грязных вьюках на обычной телеге из порта. Про то, откуда это золото, можно не спрашивать. Из Генуи. Но как оно тут оказалось?
Фредерик поклялся на специально принесенной Библии, что они с дядей отбили это золото у пиратов, а потом на них напали разбойники, и дядя отстал, а Фредерик отбил семейные ценности и у сухопутных разбойников. Присутствовавшие при этом священник, ювелиры и старший стражник, как люди повидавшие и опытные, пришли к выводу, что молодой человек не врет, но сильно недоговаривает. Сошлись на том, что священник пойдет заниматься своими делами, ювелиры будут взвешивать слитки, а стражники смотреть, чтобы ничего не пропало. Ювелиры городским стражникам не поверили и выставили еще и свою охрану.