Одна дорога из Генуи
Шрифт:
Увидев ювелирные весы с маленькими гирьками, Фредерик понял, что это надолго. Каждый слиток должен быть взвешен, измерен и оценен. Ювелиры открыли окно на солнечной стороне, поставили рядом стол с весами, посадили писца и принялись за рутинную работу.
Так бы ему и скучать до вечера, но наконец-то пришел епископ.
— Принимайте, Ваше Преосвященство! — сказал брат Витторио.
— Принимаю, — строго сказал епископ.
Епископ по сбивчивому докладу гонца уже понял, что брат Витторио задержал в Пьяченце примерно третью часть того обоза, который шел с эскортом от Сансеверино через Парпанезе. Именно на это золото охотился Витторио с письмом от кардинала Инноценцо Чибо. Именно на этот обоз Карло Сола как раз вчера вечером устроил засаду.
Еще с утра приехал со срочным докладом посыльный из северного Парпанезе. Он сообщил, что французов вчера пришло больше, чем ожидалось. Но отряд Карло Сола храбро сражался и победил всех французов, кроме последних троих, из которых один — Эрнесто из Вогеры, верный вассал Галеаццо Сансеверино. Из обоза одну телегу украли какие-то злыдни, угнавшие паром. Другие две вместе с еще одним сильным французским рыцарем прорвались на большую дорогу. Но некоторые говорят, что одна из них точно прорвалась с рыцарем, а вторую угнали какие-то неизвестные.
Скорее всего, Витторио догнал ту часть, что с парома, — подумал епископ.
Витторио коротко доложил о своих похождениях. Епископ сдержанно похвалил.
— С Вашего позволения, я должен ненадолго отойти, — сказал Витторио, — Мне бы надо исповедовать одного разбойника, который слишком много знает.
— До завтра он не подождет? — недовольно спросил епископ.
— Не уверен, что Господь отпустит ему дожить до завтра, а знает он много.
— Благословляю исповедовать. Но насчет важного лучше просто допросить, — оба понимали, что не стоит ставить ценные сведения под защиту тайны исповеди.
Витторио убежал, а епископ подошел к Фредерику. Фредерик вскочил и поклонился. Епископ перекрестил его. Потом жестом разогнал толпящуюся вокруг стола с весами охрану.
— Все лишние вон! Нечего здесь подслушивать!
— А мы? — спросил старший ювелир.
— Работайте. Принесите нам два кресла, — епископ указал, куда поставить кресла, чтобы получилось смотреть на взвешивание и тихо разговаривать, но ювелиры бы ничего не услышали.
Кресла принесли, и оба собеседника сели. Епископ солидно, как на трон. Оруженосец скромно на краешек.
— Сын мой, что привело Вас в мою скромную обитель? — шаблонно начал отец Скарамуцио.
— Дорога рыцарского долга и чести, Ваше преосвященство, — не менее шаблонно ответил Фредерик.
— Кому Вы везете все это золото?
— Я обещал хранить это в тайне.
— Случайно не королю Франции?
— Его Величество сейчас в Париже, а я еду в противоположную сторону.
— В армию короля? Или в Кремону? Чье это золото?
— Я только что поклялся на Библии, что это золото не принадлежало королю Франции на момент кражи его пиратами, не принадлежало ему, когда мы отбили его у пиратов, и не будет принадлежать королю до тех пор, пока кто-то не передаст его в руки королевских финансовых служащих.
— То есть, Вы хотите сказать, что оно Ваше?
— Я несу за него полную ответственность перед дядей, перед Его Величеством и перед Господом. Разбойники ведь не могут предъявить претензий, будто золото их.
— А те, у кого разбойники украли золото?
— Могут, но пока не предъявляли, а когда предъявят, будет решать суд. То есть, если кто-то претендует на это золото, пусть приходит в Пьяченцу и просит Вашего правосудия, Ваше преосвященство.
— Но до той поры Вы предлагаете мне взять золото на сохранение?
— Я думаю, что Вам, при всем уважении, совершенно ни к чему брать золото на сохранение и принимать на себя любую ответственность за его сохранность.
— Ответственность перед кем? Почему мне не следует просто конфисковать его в казну?
— Если Вам угодно сохранить хорошие отношения с Его Величеством, Вам не следует конфисковывать это золото.
— Какие еще хорошие отношения? У нас война!
— В каких отношениях с Его Величеством нынешний Папа? — скромно спросил Фредерик.
— Папу пока не избрали, но это будет или кардинал Медичи, или Колонна, или Шиннер, если Вы понимаете, что это значит.
— Вы уверены, что будущий Папа не заключает мирный договор с французами уже сейчас? И не вернется к договору 1515 года? Что скажет Его Величество по поводу своего золота?
— Так это золото короля?
— Пока нет, но я являюсь его законным владельцем до тех пор, пока суд не установит право собственности за кем-то другим. Я оставляю за собой право преподнести это золото в дар королю Франциску. Равно как и он может реквизировать золото сомнительного происхождения у своего подданного.
— А если я конфискую золото прямо сейчас у Вас, как у частного лица? За контрабанду, например.
— Прошу прощения, но я в настоящий момент как раз декларирую открыто ввезенный груз властям Пьяченцы. На въезде в город, в порту, я заявил, что везу груз в Пьяченцу. Как раз намеревался внести золото на сохранение в местном финансовом учреждении, есть свидетели. Вы вправе отказать мне вкладывать его в Пьяченце. Тогда я со всем смирением готов заплатить пошлину и ехать дальше.
— А если я конфискую золото как предположительно украденное или полученное незаконным путем?
— У Вас есть документы, подтверждающие хотя бы возможное наличие у некоего частного лица каких-то возможно незаконных средств, подлежащих конфискации?
— Тогда я не конфискую, а временно задержу золото до полного и окончательного выяснения обстоятельств.
— Как Вам угодно, Ваше преосвященство, — Фредерик склонился в особо вежливом поклоне с приложением руки к груди, — Мне ведь дадут документ о временном задержании с указанием точной суммы?
— Нет, сын мой, — улыбнулся епископ, — Вас мы тоже задержим до выяснения обстоятельств. Временно. На неопределенное время. Очень неопределенное.