Одна и без оружия
Шрифт:
— Вот тебе нож, Анют, и выбери сам, на какой машине мы поедем дальше. Оставшаяся должна быть с проколотыми колесами. Действуй.
Пока Анют орудовал над «джипом», поняла, что уазик ему больше по душе. Помогла летчику добраться до машины и устроиться на заднем сиденье. Если Жанна не натрепалась, ее бойцы еще не скоро вернутся в село. Успеем отъехать подальше, а может, и отыскать нужный нам поселок. Но куда деть лейтенанта? Ведь стоит напороться на чеченцев даже из другого отряда, никакой мой документ не поможет. Значит, прежде всего надо искать подразделение внутренних или федеральных войск. Придется ехать в
С Ашотом нельзя было не согласиться, и поэтому я приняла единственно правильное, на мой взгляд, решение: ехать дальше по той же дороге к своей цели. Хорошо хоть ума хватило не расспрашивать Жанну о дороге и не называть поселка. А то не успели бы туда приехать, как вдогон депеша или, еще лучше, целый отряд с Жанной во главе. Тогда уж определенно пиши завещание и прощальные письма. Если позволят, конечно.
Впотьмах кое-как выбрались на дорогу, а там уж наш водитель уверенно, словно в Нагорном Карабахе, выискивал ровные участки и жал на газ, стараясь как можно быстрее убраться из опасной зоны. Уже минут через тридцать мы вздохнули с облегчением, и я стала расспрашивать лейтенанта, кто он, откуда и действительно ли бомбил мирные жилища. Молодой офицер сказал, что его зовут Володя, сам он из Екатеринбурга и служит здесь уже целых три месяца. Много раз вылетал на объекты, которые, по мнению командования, были напичканы боевиками, оружием и наносили ощутимый урон войскам. От осколков, разумеется, страдали и мирные жители. Но чтобы вести прицельный огонь по ним, такого не было. Его сбили прямым попаданием. Спасся на парашюте, но приземлился прямо чеченцам в лапы. Били целой толпой, мешая друг другу, и это его спасло. Потом появился командир. Он приказал отвезти его в гарнизон, сдать на руки Жанне и, как она скажет, так и поступить.
Говорил Володя с придыханием, скрипел зубами каждый раз, как машину подбрасывало на ухабе. Он устроился полулежа, вцепившись в поручни, и изредка постанывал. Скорее бы до своих добраться. Лейтенант сильно нарушил мои планы. Не будь его, Жанна помогла бы нам определиться с дальнейшим маршрутом, а возможно, что и о Генрихе слышала. Но так уж случилось, не бросать же теперь парня, вон как он извивается от боли.
Опять стоп. На дороге двое с автоматами. Подошли с обеих сторон. Один к водителю, другой ко мне.
— Кто такие, что здесь делаете?
Вытаскиваю спасительную бумагу. Один читает при свете фар, другой сторожит Ашота, наставив дуло оружия в висок.
— Какая-то благотворительная помощь, ничего не пойму, — подходит, отдает листок обратно и спрашивает, показывая на Владимира: — А это кто?
— Сопровождает меня в поездке. Останавливались в деревне, нас как следует угостили, он малость перебрал и спит, — быстро сориентировалась я.
Володя и впрямь впал в беспамятство и, на наше счастье, перестал стонать.
— Ладно, подвезите нас до ближайшего поселка, потом поедете дальше, — приказал один из двоих, видимо старший, и, не дожидаясь моего согласия, первым полез в машину.
Я выскочила и предложила ему занять мое место, мотивируя
— Хорошо, что ты подвернулась, а то бы топать нам километров десять.
— А что за поселок впереди? — поинтересовалась я. Старший назвал. Ничего общего с тем, куда нам надо.
— А не знаете, далеко ли до Гадруна? — продолжала я допытываться.
— До Гадруна далеко. А зачем вам туда? — Чеченец недоверчиво посмотрел на меня: — Жителей, там нет, а вы, насколько я понял, собираетесь организовать гуманитарную помощь нашим людям.
— Как это нет жителей? — протянула я и спохватилась: — Значит, в Москве напутали с маршрутом. Посоветуйте, куда нам лучше податься.
— Посоветую, конечно, но вначале заедем к нам в штаб и вы подробно расскажете о своей миссии и объясните, почему вы после остановки в деревне, где так хорошо отдохнули, — он повернул ко мне голову и показал рукой на Владимира, — на ночь глядя пустились в путь-дорогу. Неужели так сильно время подпирает?
На мне уже буквально лежал лейтенант, и стоны его становились все слышнее. Не будь такого груза, я быстро разделалась бы с пассажирами. Ничего не оставалось, как попросить Ашота тормознуть, выйти из машины и потянуть за собой чеченцев. На дороге я легко сделаю их более послушными.
— Ашот, мне на минуту надо выйти, как быть? Он все понял и снизил скорость.
— Не останавливаться! — скомандовал старший. — Потерпите, мы уже почти приехали.
Кажется, влипли. Не пойму, где я могла проколоться. Скорее всего, лейтенант вызвал подозрение. Хорошо, что в темноте кабины пока что не заметили синяков и ссадин у него на лице. Если увидят, просто не представляю, как буду выкручиваться. Но духом падать рано, я часто действовала экспромтом, и почти всегда получалось.
Поразительно схожи две ситуации: в деревне, где командовала Жанна, и вот теперь. Так же, как и в первый раз, нас заставили свернуть с дороги в село, так же подъехали к небольшому домику — штаб-квартире и так же попросили выйти из машины и топать вперед.
Идея озарила меня молнией. Пулей выскочила из машины. И пока чеченцы протискивались через узковатую дверцу уазика, успела шепнуть Ашоту:
— Как только уведу за собой боевиков, уноси ноги, я вывернусь. — И уже громко тому же Ашоту, чтобы слышали чеченцы: — Подожди меня, я сейчас все выясню и скажу, что будем делать дальше. — Потом обратилась к парням с черными повязками на голове: — Идемте со мной, сейчас убедитесь, как вы ошиблись.
— Ну что ж, пошли, наш начальник умный, быстро разберется, — с готовностью согласился старший.
Я первая открыла дверь и обернулась. Главный шел за мной. Его напарник колебался, наблюдая за водителем. Ашот удобно устроился, склонив голову на руль, а лейтенанта вообще не было видно. Интересно, понял меня Ашот? Представляется, чтобы притупить бдительность бойцов? Но вот и второй чеченец, махнув рукой, последовал за мной. Но как только за ним закрылась дверь, взревел мотор и машина умчалась. Мы выскочили из дома, и чеченцы приготовились было дать очередь из автомата, но я их остановила: