Одна и без оружия
Шрифт:
— Не беспокойтесь, он меня не бросит. Лейтенанту голову оторвут, если со мной что-нибудь случится.
— Но машина ушла, — резонно заметил старший.
— Наверно, поехали искать бензин. Мы были уже на нуле и, не будь вас, застряли бы где-нибудь по дороге, — предположила я.
Мои объяснения не удовлетворили чеченцев, и они, переругиваясь между собой, вошли в дом. Я поплелась за ними, всем своим видом показывая, что ужасно удручена случившимся.
Комната была пуста. Сопровождавший меня чеченец с налитыми
— Ты обвела нас вокруг пальцев, поганка, заранее с ними договорилась! Рассчитываешь, что женщине здесь не причинят вреда. Верно, мы с женщинами не воюем, но тех, кто обманывает и выгораживает преступников, не щадим.
— Успокойтесь, пожалуйста, я никого не выгораживала, — урезонила я. — Я и сама поражена случившимся: ведь они должны меня сопровождать. Но я надеюсь, что они вернутся за мной. Говорю же, за бензином поехали.
— Это ночью? — усмехнулся чеченец. — Если ты не дура, то сама не веришь тому, что говоришь.
Парень уже второй раз оскорбил меня, и я это снесла, чтобы не затевать ссору. Но когда он подошел, ко мне с целью, как он сказал, обыскать и стал откровенно лапать, дала ему в зубы. Сам подставился, и мне некуда было деться. Его напарник, явно не ожидавший такого поворота событий, смотрел то на меня, то на своего товарища, который сидел в противоположном от меня углу и вытирал кровь с лица. Я не хотела ударить сильно, просто двинула, чтобы остыл. Он молча поднялся с пола, демонстративно накрутил на руку свинчатку и с каким-то идиотским кличем ринулся на меня. Я отскочила, и он по инерции врезался в стену. Но, видно, не сильно, так как, повернувшись, хотел возобновить нападение. Поздно!
Сделав круговерть на правой ноге, левую я выстрелила вперед вверх, припечатав ему челюсть всей подошвой сапожка. Он постоял секунду-другую в оцепенении, а потом упал, привалившись к стене.
— Будешь драться со мной, как мужчина, или схватишься за автомат, как баба? — спросила я у второго чеченца, наблюдавшего за нами широко раскрытыми от удивления или страха глазами.
— Не буду с тобой воевать, — негромко и растягивая слова, сказал парень, — пусть начальство разбирается. Но он был неправ. — Он кивнул в сторону лежащего и спросил: — Ты его убила? Без оружия?
Я подошла, приложила ладонь к шее.
— Жив, но нужен врач, чтобы вправить челюсть, не то он останется инвалидом.
— Был неправ, — повторил он. — Так и скажу, если меня спросят.
Подъехал грузовик. Через окно было видно, как из кузова спрыгивают на землю вооруженные парни, почти все чернобородые, в повязках или круглых каракулевых шапках с плоским верхом.
— Сейчас придут, начнут разбираться, будь готова, — предупредил чеченец и предложил: — Если хочешь, спрячу его, никто не найдет.
Я отрицательно покачала головой:
— Это ничего не даст. Он скоро опомнится, начнет орать, и тогда
Дальнейший наш разговор был прерван. В комнату один за другим вошли четверо из тех, кто приехал на грузовике. Впереди молодой, безусый в аккуратной чеченской папахе. Он выделялся и своей величественной осанкой, и почтительным к нему отношением окружающих.
— Что это такое? — спросил на чистейшем русском языке, окинув одним взглядом меня и обоих чеченцев.
Я пожала плечами, давая возможность высказаться парню, с которым нашла общий язык. Командир вопросительно посмотрел на него, и тот заговорил на чеченском.
Мне показалось, что слишком уж долго он объясняет и пора, наверное, самой что-то ввернуть, а то наплетет небылиц, выкручивайся потом. Командир в папахе слушал внимательно, ни разу не перебил парня и смотрел ему прямо в глаза.
— Это правда? — обратился он ко мне. Потом, вдруг спохватившись, что я ни слова не поняла, уточнил: — Ну что вы гость и он на вас напал?
— Это так, — подтвердила я, чтобы не подводить парня своими комментариями. Лучше потом, в спокойной обстановке, выдам свою легенду и буду настаивать на том, что военные меня бросили, испугавшись чеченского плена. Может, сойдет.
— Но как же вам удалось справиться с ним? — все еще не веря рассказу подчиненного, допытывался чеченец в папахе.
— Сама удивляюсь, наверное, с испугу, — объяснила я.
Между тем мой противник застонал и стал подниматься с пола, держась обеими руками за челюсть.
Командир попытался что-то спросить, но он только сильнее застонал и выскочил из комнаты.
— Ему нужен врач, — посоветовала я, — парень споткнулся и неудачно упал.
— Хорошо, о нем позаботятся. Обещаю еще: он будет наказан, если подтвердится все, что мне тут рассказали. — Командир предложил мне сесть. Устроился напротив меня, попросил показать документы и подробно рассказать о своей миссии.
Пока он читал мои бумаги, я рассматривала стены и углы комнаты, потом поглядела в окно. Господи!
Подкатил знакомый «джип», и из него выскочила Жанна. Бегом ринулась в дом. Не успела я прийти в себя, как она вбежала в комнату и, увидев меня, бросилась ко мне, норовя вцепиться ногтями в лицо. Я развернула в ее сторону спинку стула, на котором сидела, оставив его наедине с Жанной. Ломая в щепки ни в чем не повинную мебель, мощная туша оказалась на полу. Подняться самостоятельно Жанна была уже не в силах. Пришлось командиру дать ей руку и помочь встать на ноги. Видно, треснулась здорово, так как не делала больше попыток кинуться на меня, а может, просто вспомнила, к чему это может привести. Зато обрушила поток брани на чеченском в мой адрес, рассказывая командиру, кто я есть на самом деле и что там у них натворила.