Одна ночь меняет все
Шрифт:
Небольшая группа Райли – два гитариста, парень на клавишных и высокий, торчащий из-за установки, ударник – работала складно. Я слушал многократно повторяющийся припев, следил за тем, как ритм музыки постепенно замедляется и затихает, пока последние нотки не повисли в воздухе.
Через секунду раздались одобрительные, приветственные возгласы. Райли улыбнулась, неловко поправила микрофон и… отойдя в сторону, попала в объятья выскочки, который по-свойски ей улыбнулся, прижал к себе и чмокнул в губы. Она даже не возражала… не вырывалась… Напротив, обняла его за талию и уткнулась
Ярость снова одурманила мой разум, и я хладнокровно остался ждать момента, когда она, дойдя до выхода, окажется на моём пути. Ждать пришлось недолго.
Её глаза удивлённо округлились, когда Райли увидела меня, но я, не дав ей опомниться, схватил за руку и, протащив через холл, вывел нас из дома со стороны второго выхода.
Дом примыкал к лесу, но между ним и плотной стеной деревьев было пространство, не церемонясь, я уводил её подальше от освещённого клочка цивилизации.
Не обращая внимания на протесты, я шёл сквозь туман и морось, пока расстояние не показалось мне достаточным, я должен был быть уверен, что нас не побеспокоят.
– Ты сказала, что поедешь домой! – брезгливо отбросив её руку, кинул я.
– Я собиралась, планы просто внезапно изменились.
– Но ты здесь, на вечеринке. Тебе, наверное, очень весело.
– Конечно, вот моё счастливое лицо.
– Она махнула ладонью у себя перед носом. – Полюбуйся.
– Ты пела, - обвинил я, словно это было великим преступлением.
– Я люблю петь, - отрезала Райли и, засунув руки в карманы джинсов, попятилась.
Резко, пока она не успела отдалиться на большее расстояние, я схватил её за локоть и притянул обратно.
– Что ещё ты любишь? – вкрадчивым голосом поинтересовался я, наклоняясь к Райли.
Мы стояли почти нос к носу, взгляд к взгляду, испуг в её глубоких карих глазах лишь ещё больше меня разозлил. Ради всего святого, она имела наглость и дальше строить из себя святую невинность.
Я ощущал себя одураченным, обведённым вокруг пальца, обманутым в лучших чувствах. Подумать только, носился с ней, как с горным, мать его, хрусталём, а всего-то и требовалось – применить силу, надавить, не обращать внимания на якобы нежность. Может быть, я её и «распечатал», но, по всей видимости, Райли поняла, как можно использовать свою женскую сущность, и пустилась во все тяжкие. Наверное, ей это нравилось. О, да, определённо нравилось. Память тут же услужливо подкинула несколько моментов, когда она лежала подо мной и извивалась от наслаждения и нетерпения.
Прав был Грегори: вовсе необязательно запоминать их имена в те ночи, когда каждый получает то, зачем пришёл. Это был обычный секс, а я возвёл его чуть ли не в категорию особенных моментов. Исказил образ Райли до святой добродетели. Конечно, она ведь девственницей оказалась.
Мои воспоминания, обиды, чаяния и надежды затуманили обманутый разум, я снова встряхнул её, побуждая хоть что-то сказать в ответ.
– Эйван!
Она дёрнулась, но вырваться я ей не дал. Видимо, что-то в моём лице её напугало. Прикусив губу, она опустила взгляд, затем вновь резко вскинула и тихо, будто я был сумасшедшим, которого нервировали резкие звуки, добавила:
– Отпусти меня, пожалуйста.
– Я всё про тебя знаю, - выплюнул я.
– Знаю, почему мать выгнала тебя из дома. Единственное, что я хочу понять: каков процент правды в том, что стало мне известно.
Мне хотелось верить, что небольшой. Хотя вина, вдруг промелькнувшая на её лице, вновь придавила меня к земле железными цепями.
Райли всхлипнула и сморгнула застилавшие её взгляд слёзы. «Пожалуйста», - именно это читалось в её взгляде, но как я мог отпустить её, не услышав от самой Райли правду.
– Эйван… я… я… не знаю, кто тебе что сказал, но мне жаль. Я была напугана, я не знала, что делать.
– Не знала, что делать? – озадаченно произнёс я, не понимающий, куда она клонит. – Так растерялась, что бросалась в объятья каждого встречного. Хотя чему я удивляюсь? Со мной ведь было так же.
– Я не бросалась.
– Не лги мне.
– Кроме тебя я больше… я ни с кем больше… никогда… я… я…
– Чёрт тебя дери, не лги мне, Райли, - перебил я её попытки назвать секс сексом. – Этот твой «друг», - я качнул головой в сторону дома, - давно вы спите?
На языке вертелось более грубое слово, но я почему-то не мог произнести его перед Райли. Слишком далека она ещё была в моём сознании от таких жёстких фраз, чтобы соотносить её с ними. Несмотря на все сплетни о ней, несмотря на всю мою злость.
– А его друзья? Тоже принимают в этом участие? – тем не менее, с упорством мазохиста со стажем добавил я. – Именно из-за твоей распущенности мать выгнала тебя из дома, она больше не могла справляться с тобой и отправила к отцу, так всё было?
– Что? – Райли шокировано и с немым укором уставилась на меня. – Как ты можешь так говорить?
Схватив девушку за запястья, я притянул её к себе, не собираясь отступать.
– Если ты готова уделять своё драгоценное внимание доброй части мужского населения Порт Таунсенда, почему бы нам не повторить? Я помню, ты была горяча, - наклонив голову, я посмотрел на её губы, вспоминая их теплоту и сладость. – Правда, если верить некоторым, не только со мной.
– Кто тебе сказал? Пэм? – задохнулась она.
– Не только.
– О, да, Пэм постаралась на славу. Откуда в людях столько злости? – Я нахмурился, не понимая, к чему сейчас вся эта философия. – Она завидует мне. Мне! Как будто у меня есть то, чему можно завидовать? А остальные? Готовы подхватить любую сплетню, только бы получить лишний повод посмеяться. Просто так, забавы ради.
– Слухи не рождаются из ничего, но не важно.
– Переместив ладонь на затылок Райли, я притянул её голову ближе, намереваясь поцеловать, но перед этим, конечно, мне требовалось ранить её ещё сильнее, поэтому я произнёс: - Просто поцелуй меня, и покончим с этим. Я устал, что ты бегаешь от меня, выставляя идиотом. Я хочу тебя, ты хочешь меня, не отрицай. Чем я хуже твоих друзей? Не понимаю. Ты же всё равно не только с ними спишь.
– Ты, кажется, не слышал, что я говорила. Я ни с кем не сплю… не спала после тебя…