Одна ночь меняет все
Шрифт:
– Просто этот этап уже пройден, и большинству неинтересно, осталась лишь кучка идиотов, типа Боннера, которые считают, что старая песня всегда хороша, как бы долго она не крутилась. – Алек спрятал кулаки в карманы куртки и поёжился. – И я по-прежнему считаю, что тебе надо поговорить с Райли, вызвать её на откровенный разговор.
На этом Алек заткнулся и насупился – верный признак, что больше он инфы не выдаст, как ни дави на него.
И я сдался, подошёл к нему и хлопнул по плечу.
– Ненавижу, когда ты прав.
Затем я достал
Алек, мать его, не ошибался: я не видел очевидного, слишком погружённый в себя и собственные переживания. Слишком увлечённый встречей с Райли и размышлениями над собственными чувствами к ней. Всё было просто, а я усложнил это до невозможности.
Чуть позже вечером, оказавшись в своей спальне, первым делом я залез в интернет, на сайт, где тусовалась большая часть учащихся школы, и в приватный форум, а также в блоги первых сплетников Порт Таунсенда, чтобы прокрутить историю на несколько месяцев назад и посмотреть, что творилось в городе в моё отсутствие.
33
Некоторые сцены навсегда врезаются в память. Уверен, что никогда не забуду профиль Райли на фоне звёздного неба или то, как открыл дверь ванной комнаты и не обнаружил там никого. Я всегда буду помнить эти моменты и те чувства, которые вызвали они во мне. Ощущения, прикосновения, запахи, эмоции – ничто никуда не девается, всё остаётся с нами и в определённые моменты, благодаря памяти, оживает вновь.
Я с размаху захлопнул крышку ни в чём неповинного лэптопа и уткнулся лбом в столешницу.
Нет, это не могло быть правдой. Столько грязи просто не могло быть правдой. Ведь так?
Так или нет так – знает только один человек. Райли. И мне надо спросить у неё. Чтобы отделить вымысел и ложь от истины.
Не мне ли знать, как жестоки порой люди. Я сам, бывало, врал, но не оговаривал, конечно. Только вот наслушался в своей жизни порядком сплетен. Даже если их не ищешь, отголоски всё равно долетают до тебя, и невольно ты что-то узнаешь. Там брошенная фраза, здесь подхваченное слово – как легко плод чьего-то воображения становится реальность.
За Райли закрепилась определённая репутация – доступной девушки. Кто-то утверждал, что ей можно даже заплатить, кто-то не советовал с ней связываться, указывая на частые посещения больницы Порт Таунсенда. Один называл её безумной, другой – заразной. Стенли большими красными буквами приписала от себя, что, мол, в Майами Райли вышла из-под контроля матери, гуляла направо и налево, спала с кем попало, и что к Грэму её отправили на перевоспитание. Вот только и в Порт Таунсенде нашлись парни, типа Боннера, утверждавшие, что успели её поиметь.
Я бы и гроша ломаного не дал за эти сплетни, но… откуда-то же они родились. В чём же был корень проблем? На пустом месте ничего не растёт.
Первой моей мыслью было, забив на голос разума, рвануть к дому Пейджей. Плевать, если шеф Грэм там. Я заслуживал правды. Только вот прежде чем её получить, мне придётся объяснить шефу, чего ради я припёрся во втором часу ночи.
Второе решение – поискать правды завтра в школе – я тоже отбросил. На кого я буду похож, бродя по углам и собирая слухи.
Можно было расспросить Лору, она всегда в курсе всех дел. Только это не тот вопрос, по которому у неё стоило брать консультацию.
Попав в замкнутый круг, я видел лишь один выход из него – поговорить с самой Райли. Только вот не уверен, что она откроет рот, если я подниму эту тему. Но, в конце концов, сколько можно от меня бегать? У меня есть вопросы, и ей придётся на них отвечать.
Утром я караулил Райли на парковке. Не помнил, как заснул ночью. Чудо, что мне это вообще удалось, кажется, я до бесконечности наматывал круги по комнате, потом лежал в наушниках, врубив звук на максимум и стараясь отключить поток навязчивых мыслей. Но даже агрессивные ноты Честера из «Линкин Парк» не помогли.
Кажется, я чувствовал себя охрененно несчастным и обманутым в своих лучших ожиданиях. Сплетничали про Райли, но, мне казалось, что про меня. Вроде бы её частная жизнь должна был меня мало интересовать, но так выходило, что я ощущал себя частью её прошлого. Или настоящего?
Разбитый и с миллионом вопросов в голове, я приехал в школу. Студенты проходили мимо меня, и в каждом из них я видел врага, особенно в парнях. Кто и что писал про Райли? Кто действительно был с ней? Кто сочинял? Кто говорил правду? Насколько правда была правдой, а ложь ложью? Зачем им это?
Машины всё подъезжали, парковочные места заполнялись, а шевроле Райли не было. Опять решила прогулять? Или научилась перемещаться, как мышка, незаметно для остальных? Да, она не любила привлекать внимание. И теперь я знал почему.
На стоянку вырулил старый форд, я уже отвёл взгляд, но быстро вернул его обратно. На переднем сидении была Райли, а рядом этот её выскочка, Глен. Он не учился в нашей школе, тогда… с чего привёз её на занятия? Разве что…
Воображение тут же дорисовало то, чем эти двое могли заниматься накануне или всю ночь. Тем более, мне не был ясен статус их отношений. Тем более, теперь я знал, какой образ жизни вела Райли. Возможно, вела… Пришлось себе напомнить, что сплетни – это не истина в последней инстанции.
Райли выскочила из машины и, закинув рюкзак на плечо, поспешила к дверям школы. Я же пнул колесо своей любимой и ни в чём не повинной мазды и быстрым шагом направился за ней.
Проходя мимо форда, обменялся выразительными взглядами с Гленом. У выскочки хватило наглости прищуриться и со злостью посмотреть на меня. Пусть знает, что со мной лучше не связываться в свободное от поимки преступников время. Да, он нам помог, на этом мои благодарности иссякли. То, что этот тип постоянно маячил поблизости от Райли, раздражало. То, что я не понимал природы их отношений, выводило из себя.