Одна ночь меняет все
Шрифт:
– Ой ли?
Не дожидаясь ответа, я прижался к её губам в попытке что-то доказать или причинить боль и получить удовольствие одновременно, сам не понимая, чего мне хотелось больше.
Но Райли сопротивлялась и так яростно, что ей удалось оттолкнуть меня.
– Нет! – упёрлась она кулачками в мои плечи с двойной силой, поразившей меня настолько, что я уступил. – Я не спала… не спала ни с кем! После тебя у меня никого не было! Я не делала всех тех ужасных вещей, в которых обвиняет меня Пэм! Не делала! Да, я приехала в Порт Таунсенд, потому что мама выставила меня из дома, но не из-за разгульного образа жизни,
– Райли прижала ладони ко рту, словно так она могла заставить вырвавшиеся слова вернуться обратно, будто бы она ничего не произносила.
Мои руки опустились, когда до меня медленно начало доходить, что она произнесла. Вернее, эти слова лишь коснулись сознания, прежде чем я начал улавливать их смысл. Однако Райли решила: раз уж начала, надо говорить до конца.
– А я не хотела от него избавляться. Я пыталась найти тебя. И искала. Спроси Грегори, он подтвердит. Я приходила в клуб, пыталась связаться с тобой. Спроси Элину, я была у неё дома! Миллион раз порывалась позвонить тебе, но трусила, а потом… потом надобность отпала сама собой.
– Райли смахнула беспомощные слёзы, не замечая моего молчания, она была в своём мире, мире воспоминаний.
Я сглотнул скопившуюся во рту горечь.
– Где… ребёнок? – Взгляд уткнулся в её плоский живот, если бы она всё ещё была беременна, это было бы уже заметно.
– Случилось несчастье, Эйван. Он… я… по-по-те…потеря… ла… - кажется, она никак не могла выговорить это до конца. – Эйван.
– Она подняла свои бездонные глаза. – Его больше нет. У нас больше нет малыша.
До меня медленно доходил весь ужас её слов, реальность, казалось, готовилась раздавить меня. Райли отвернулась, вытирая лицо рукавом натянутой на кулак толстовки. Словно в тумане, я вытащил платок и протянул его Райли, но даже не пытался прикоснуться к ней.
– И как долго ты собиралась молчать об этом?
– Я бы сказала, обязательно бы сказала, набралась бы смелости и сообщила тебе. Но когда я потеряла ребёнка, решила, что раз так, то и нечего тебя тревожить. Разве я знала тогда, что мы встретимся вновь?
В памяти внезапно всплыло видение: вот она входит в класс, припозднившаяся к началу урока, прижимает ладонь к груди, где, наверняка, в диком ритме бьётся сердце, в её глазах боль и удивление, нет, вернее, шок, лямка рюкзака соскальзывает с плеча, но я уже несусь вперёд, чтобы успеть подхватить её и потребовать объяснений, что, чёрт подери, она делает в Порт Таунсенде.
– Эйван, - всхлипнув, прошептала она, возвращая меня в настоящее.
– Единственная моя вина в том, что я в какой-то степени использовала тебя, пытаясь доказать что-то матери или себе. Что я выросла или что со мной надо считаться. Это такая дурость. Но я расплатилась за неё сполна, поверь мне.
– О чём ты? – внезапно разозлился я от её попыток возложить вину на себя, а эти слова об использовании причиняли непонятную, но в какой-то мере мучительную боль.
Даже сейчас она пыталась всё выставить в таком свете, что я ни при чём, что её проблемы были лишь её проблемами.
– Это… неважно, ты прав, - покачала она головой и снова всхлипнула, поднося ладони к глазам, чтобы стереть вновь навернувшиеся слёзы, а затем взглянула на меня с таким страданием и мольбой, что после следующих её слов почва окончательно ушла у меня из-под ног: - Я хотела его. Я уже любила его.
Застонав, я не сдержался и шагнул к ней, разрываясь от желания то ли обнять её и успокоить, то ли схватить и трясти до тех пор, пока она не скажет, что всё выдумала. Намного проще было обвинять Райли, не чувствовать за собой грехов, но я был виноват, ужасно виноват перед ней, и не знал, что с этим делать. Мне нужно время: подумать и разобраться во всём. И желательно подальше от Райли. Поэтому я опустил руки, так и не прикоснувшись к ней.
– Эйван! – крикнула она, улавливания изменения в моём настроении, но я, отрицательно качая головой, попятился. – Эйван! – протянула Райли руку. Её лицо заливали слёзы, густые тёмные волосы завивались от влаги. В этот момент в ней была какая-то детскость и ранимость. Лишь взгляд взрослого человека – серьёзный, открытый, полный боли и опыта – нарушал картину. – Пожалуйста, не уходи.
«Пожалуйста… не уходи». В этих словах было всё: безысходность дождливого городка, надежда на понимание, мольба обнять и успокоить, просьба о прощении. Одиночество, тяжёлое и неподъёмное, слишком большое для хрупких девичьих плеч.
Боже, она боролась один на один с миром, она выжила, я мог предположить, как всё происходило, чего ей это стоило, но был не готов понять то, что она мне сообщила. Забеременела от меня? Это было невозможно. «Ну почему же? – тут же услужливо возразил мне внутренний голос. – Вы занимались сексом, ты не предохранялся. Ещё и кончил в неё, забывшись».
Я был беспечен и думал только о себе. Она сбежала, я был зол и думал только о себе. Я встретил Райли снова, она отталкивала меня, а я думал только о себе. Пришёл сюда за объяснениями и думал только о себе. Даже сейчас я продолжал это делать – думать исключительно о себе.
– Прости… мне… мне надо… мне надо побыть одному, - сквозь туман мыслей пробормотал я.
То, что она сказала, никак не укладывалось в мою картину мира. Я мог ожидать чего угодно, только не этих её слов: ребёнок... потерять... твой.
Дети – это не про меня. Это не моя жизнь и не моя реальность. Мне было проще принять мир, где Райли была развязной и спала, с кем попало, чем осознать свои ошибки и быть готовым нести за них ответственность. Всё прекрасно осознавая, я продолжал отрицать то, что мне открылось. Мне нужно время, я-то себя знал, нужно время наедине с собой, чтобы до конца принять случившееся, чтобы не сделать что-то неправильно прямо сейчас, не произнести ужасных слов, которым не будет прощенья. А я мог. В голове был вакуум, где крутилась одна брань, которая грозила вылиться на голову Райли, если я сейчас не уйду.
Поэтому я развернулся и пошёл к кромке леса, чувствуя, как туман капельками оседает у меня на коже, это в какой-то степени отрезвляло.
– Эйван! – Она кинулась следом за мной. – Эйван, выслушай меня! – Райли схватила меня за куртку, но я, медленно повернувшись, аккуратно убрал её руки от себя. Мне стало почти смешно: теперь она хотела, чтобы я её слушал. – Ты не можешь просто взять и уйти. Не после всего, что я тебе сказала, - голос её почти сломался от боли.
– Райли, на хрен, ты сказала, что была беременна от меня, ты не можешь ожидать, что я восприму это, как нечто само собой разумеющееся.