Однажды в Голливуде

Тарантино Квентин

На боксерском ринге, знал Брюс, Али его убьет.

Но, если честно, Брюсу казалось, что нет человека, которого он не может победить. Главное, чтобы в драке Али был без перчаток, а Брюсу разрешалось бить ногами.

Так что, когда его спросили в тот день на площадке «Зеленого Шершня», он ответил:

— Если закрыть нас в комнате и сказать, что никаких правил нет? Я его вырублю.

А Клифф — каскадер на эпизод — рассмеялся.

— Что смешного? — спросил Брюс.

Сперва Клифф вяло пытался избежать конфликта.

— Эй, слушай, я тут просто по работе.

Но Брюсу этого было мало.

— Но ты смеешься над тем, что я сказал, а я не сказал ничего смешного.

— Да как бы сказал, — хмыкнул Клифф.

— И что тут, по-твоему, смешного? — спросил разозленный Брюс.

«Ну ладно, погнали», — подумал Клифф.

— По-моему, тебе должно быть стыдно думать, будто от тебя останется что-то больше, чем мокрое место сзади на трусах Мухаммеда Али.

Все глаза на площадке уставились на Брюса.

Но Клифф, который понял, что с этого момента его работе капут, решил, что можно хотя бы уж развлечься, так что на этом не остановился:

— Такой прыщ, как ты, вырубит чемпиона мира в тяжелом весе? Гребаный актеришка вырубит Али? Хрен с ним, с Али, — да Джерри Куорри забьет тебя в землю, как гвоздь! Дай-ка спрошу, Като: ты хоть когда-нибудь получал всерьез?

— Нет, не получал, каскадер. Потому что никто не может меня ударить, — ответил рассерженный Брюс.

— Я так и думал, — сказал Клифф. Взглянул на бригаду, которая наблюдала за происходящим с круглыми глазами. — Поверить не могу, что вы ведетесь на пиздеж этого прыща.

Повернувшись к Брюсу:

— Приди в себя, мужик. Ты же гребаный актер! Получишь фингал — драке конец. Выбьют зуб — драке конец. Джерри Куорри со сломанной челюстью продержался пять раундов против ебучего Мухаммеда Али! Знаешь почему? Потому что у него есть то, о чем ты даже не слышал ни хрена, — дух!

Брюс в своем костюме шофера встал в позу крутого парня, вперился в землю, покачал головой, потом поднял глаза на каскадера и улыбнулся:

— У тебя большой рот, каскадер. И я бы с удовольствием его заткнул, особенно на глазах у своих друзей. Но, понимаешь, мои руки зарегистрированы как смертельное оружие. А это значит, если мы подеремся и я случайно тебя убью — я сяду в тюрьму.

Клифф не отмалчивался:

— Любой, кто кого-то случайно убьет в драке, сядет в тюрьму. Это называется «непредумышленное убийство». И, по-моему, твой пиздеж про «смертельное оружие» — просто отмаза, чтобы вам, танцорам, по-настоящему не драться.

А вот это уже был настоящий вызов, брошенный на глазах у коллег Брюса. Поэтому Брюс и предложил Клиффу «дружеский поединок». Два раунда из трех. Никто никому не пытается что-нибудь сломать. Просто до момента, когда кто-то упадет.

— Забились, Като, — был ответ Клиффа.

На глазах взбудораженной группы двое мужчин приготовились схлестнуться. Чего Брюс не знал, так это что Клифф обожал вызовы два-из-трех. Хотя обычно они проходили на стоянках возле баров в час ночи.

Когда Клифф участвовал в таких поединках — особенно с человеком, который что-то соображал в драках, — он применял коварную технику, настолько очевидную, что он сам удивлялся, почему она всегда срабатывает.

Техника простая.

Первый раунд он уступает.

Оказывает небольшое сопротивление и готовится выдержать все, на что способен противник. Настолько небольшое сопротивление, что противник, особенно если он опытный боец, решает, будто Клифф просто какой-то барный верзила, который хочет прыгнуть выше головы.

Еще Клифф знает, что в таком поединке противник использует приемы или комбинации приемов, в которые верит больше всего. Так что в первом же раунде противник обычно раскрывает свой лучший удар.

И если Клифф покажется неумехой и противник поверит, что справится, в девятнадцати случаях из двадцати он повторит тот же самый прием. А Клифф, уже его зная, ждет, парирует и укладывает засранца.

Что до Брюса, он не собирался травмировать этого белого нахала. Просто хотел заткнуть ему рот и выставить дураком перед всей группой. Начать с того, что если Брюс травмирует этого парня всерьез, то у него будут большие неприятности. Каскадеры и так жаловались, что Брюс их бьет, и ставили в известность Рэнди Ллойда, своего старшего, что не хотят с ним работать. Плюс недавно, выпендриваясь на площадке, Брюс случайно свернул художнику-постановщику челюсть неудачным ударом ногой. Если Брюс сломает челюсть кому-нибудь еще, ему хана.

И Маленький Дракон решил, что лучший план действий — сделать что-то такое, что выглядит красиво, но больно не сделает. Просто свалит с ног. Но в то же время продемонстрирует этому говнюку, с кем он связался.

Удар с разворота в ухо снесет ублюдку башку напрочь, а то еще и оставит на всю жизнь с проблемами в арифметике. Мощный прямой удар ногой отправит в полет через ту машину у него за спиной, и бог знает, что он там себе сломает. Но, как и Рудольф Нуриев, Брюс Ли умел зависать в воздухе так, как умел мало кто в истории. Нуриев и Ли как будто плыли в воздухе, доделывали все то, что задумывали, и мягко опускались на землю только тогда, когда хотели.

И вот Брюс решил, что самым безопасным приемом будет прыжок с зависанием в воздухе, который больше про высоту, чем про лобовой удар. Он может взлететь, покрасоваться как следует, потом прекратить полет, коснувшись ногой груди этого засранца, отбросить его назад, уронить на задницу и преподать урок.

Ровно так он и сделал. Усадил Клиффа прямо на задницу под овации команды. Светловолосый каскадер придурковато улыбнулся с земли и сказал:

— Неплохо скачешь, плясун, — и, поднявшись, прибавил: —Давай-ка еще разок.