Однажды в Голливуде
Шрифт:
— Но, — говорит Марвин, — упертость только раззадоривает итальянцев. Поэтому, хотя Стив всегда отказывает, и Брандо всегда отказывает, и Уоррен Битти всегда отказывает, итальянцы не оставляют попыток. А если не могут получить звезд, ищут компромисс.
— Компромисс? — переспрашивает Рик.
Марвин объясняет:
— Хотят Марлона Брандо, получают Берта Рейнольдса. Хотят Уоррена Битти; получают Джорджа Хэмилтона.
Пока Марвин вскрывает его мертвую карьеру, Рик чувствует, как под веками жжет и покалывает: к глазам подступают слезы.
Марвин тем временем заканчивает мысль, совершенно не замечая страданий Рика:
— Я не в том смысле, что итальянцы тебя не хотят. Я в смысле, что они тебя захотят. Но захотят они тебя потому, что хотят и не могут заполучить Маккуина. И когда до них наконец дойдет, что они не могут заполучить Маккуина, они захотят того Маккуина, которого заполучить могут. И это ты.
Вопиющая, жестокая честность агента шокирует Рика Далтона — с тем же успехом Марвин мог бы со всей силы влепить ему пощечину.
Но, с точки зрения Марвина, это хорошие новости. Если бы Рик Далтон был популярным студийным актером первого плана, ему бы не пришлось встречаться с Марвином Шварцем.
Кроме того, это именно Рик попросил о встрече с Марвином. Именно Рик хочет продлить карьеру ведущего актера в большом кино, а не играть плохих парней на телике. И работа Марвина — дать ему расклад и рассказать о возможностях киноиндустрии, о которой он ни хера не знает. Индустрии, в которой Марвин считается признанным экспертом. И с экспертной точки зрения Марвина, то, что Рик Далтон внешне похож на крупнейшую кинозвезду во всем мире, — чудесная возможность для агента, пристраивающего именитые американские таланты в итальянские кинокартины.
Поэтому он явно сбит с толку, когда замечает слезы на щеках Рика Далтона.
— Что случилось, дружище? — спрашивает ошарашенный агент. — Ты плачешь?
Расстроенный и смущенный Рик Далтон вытирает слезы тыльной стороной ладони.
— Простите, мистер Шварц, я приношу извинения.
Марвин предлагает Рику коробку с салфетками со стола, чтобы утешить плаксивого актера.
— Не за что извиняться. Нам всем иногда бывает грустно. Жизнь — штука сложная.
Рик выдергивает из коробки две салфетки с резким рвущимся звуком. Вытирая глаза, он старается выглядеть мужественно — насколько это возможно в данных обстоятельствах.
— Все хорошо, я просто смущен. Простите за это унизительное зрелище.
— Унизительное? — Марвин фыркает. — О чем ты? Все мы люди; люди плачут. Это нормально.
Рик откладывает салфетку и выдавливает из себя фальшивую улыбку:
— Видите, мне уже лучше. Простите еще раз.
— Не за что извиняться, — увещевает Марвин. — Ты актер. Актеры должны давать волю эмоциям. Нам нужно, чтобы актеры плакали. Иногда у этого дара есть цена. А теперь скажи, что случилось?
Рик берет себя в руки и, набрав полную грудь воздуха, говорит:
— Просто я посвятил этому больше десяти лет жизни, мистер Шварц. И теперь мне немного больно сидеть здесь и смотреть в глаза правде, осознавать, какой я неудачник. Смотреть, до чего я довел карьеру.
Марвин не понимает:
— Что значит «неудачник»?
Рик смотрит в глаза агенту:
— Знаете, мистер Шварц, однажды у меня был потенциал. Был. Это видно в кое-каких моих фильмах. Это видно в «Законе охоты». Особенно в сериях с хорошими приглашенными звездами. Когда в кадре я и Бронсон, я и Коберн, я и Микер, я и Вик Морроу. Во мне что-то было! Но студия все пихала меня в фильмы со старыми и устаревшими пердунами. Но я и Чак Хестон? Это другое дело. Я и Ричард Уидмарк, я и Митчем, я и Хэнк Фонда — это что-то! И в некоторых вещах эту искру еще можно разглядеть. Я и Микер в «Таннере». Я и Роб Тейлор в «Маккласки». Черт, даже я и Гленн Форд в «Адском пламени, штат Техас». Форд там уже играл на отъебись, но выглядел все еще мощно, и мы отлично смотрелись вместе. Так что да, у меня был потенциал. Но его весь просрал этот мудила Дженнингс Лэнг из «Юниверсал».
Затем актер драматично и обреченно вздыхает, смотрит в пол и говорит:
— Черт, да я и сам все просрал.
Он поднимает голову и ловит взгляд агента:
Можете спросить у актеров, с кем я работал, у режиссеров, с кем я работал, — я никогда не был такой сволочью. А я работал с теми еще гондонами. Но почему именно этот гондон выбесил меня по-настоящему? Я увидел, как он неблагодарен. И тогда увидел в нем себя.
Он снова смотрит в пол и говорит с искренней жалостью к себе:
— Может, я и заслужил получать по морде от нового мачо каждого сезона.
Марвин очень внимательно слушает исповедь Рика Далтона. И после паузы говорит:
— Мистер Далтон, вы не первый молодой актер, получивший роль в сериале и павший из-за собственной спеси. Строго говоря, в наших краях это обычная история. И — посмотри на меня...
Рик поднимает голову и смотрит агенту в глаза.
— Это простительно, — заканчивает Марвин и улыбается актеру.
Актер улыбается в ответ.
— Но, — добавляет агент, — тебе требуется небольшое переосмысление.
— И кем я должен стать теперь?
— Скромным парнем, — отвечает Марвин.
Глава вторая
«Я любопытен — Клифф»
Клифф Бут, сорокашестилетний дублер Рика Далтона, сидит в приемной в офисе Марвина Шварца на третьем этаже в здании агентства «Уильям Моррис» и бегло листает огромный журнал «Лайф», который здесь выдают всем ожидающим.
На Клиффе узкие голубые джинсы «Левайс» с джинсовой курткой «Левайс» под стать и черная футболка. Эта одежда осталась Клиффу после съемок низкобюджетного боевика о байкерах, где он работал три года назад. Актер и режиссер Том Лофлин, старый приятель Рика и друг Клиффа (они вместе снимались в «Четырнадцати кулаках Маккласки»), нанял Клиффа дублером для парочки персонажей-байкеров в фильме «Рожденные неприкаянными» студии «Американ Интернешнл Пикчерс», где он сам играл главную роль и одновременно выступал режиссером (фильм в итоге стал главным хитом «АИП» в том году). Лофлин тогда впервые сыграл Билли Джека — персонажа, ставшего одним из главных поп-культурных киногероев семидесятых. Билли Джек — это индеец-полукровка, ветеран Вьетнама и мастер хапкидо, который не прочь продемонстрировать свое искусство в драках с жестокой байкерской бандой, известной в фильме под названием «Рожденные неприкаянными» («Ангелы Ада» местного разлива).
Клифф исполнял трюки одного из членов банды по кличке Гангрена, сыгранного старым приятелем Дэвида Кэррадайна Джеффом Купером, на кого Клифф вроде как похож. Но на последней неделе съемок дублер Тома вывихнул локтевой сустав (не во время трюка, а когда катался на скейтборде в свой выходной). Поэтому всю последнюю неделю съемок Клифф дублировал в том числе и Тома.
В конце малобюджетных съемок, когда Клиффу предложили либо взять семьдесят пять долларов, либо оставить себе прикид Билли Джека — включая кожаные сапоги, — Клифф выбрал прикид.