Однокурсники
Шрифт:
Вот он кивнул одному из них, приняв его за своего старинного приятеля. Лысеющий очкарик скользнул по нему взглядом и, не узнав, отвернулся. Только тогда Стюарт сообразил, что по ошибке поздоровался с Вуди Алленом.
При виде Рудольфа Нуриева, разглагольствованиям которого с обожанием внимал целый стол поклонников-балетоманов, он уже не стал совершать подобной оплошности. Просто с улыбкой отметил про себя, что здесь сплошь одни знаменитости и он какое-то время побудет рядом с этими живыми
Наконец он увидел своего однокурсника. Когда они встретились взглядами, Дэнни помахал ему рукой, жестом приглашая в угловую кабинку, где весь стол был завален кипами нотной бумаги.
— Не любишь терять ни секунды, как я погляжу, — весело заметил Стюарт, когда они обменивались рукопожатиями.
— Ты прав, не люблю. И вообще, у меня дурная привычка принимать на себя чрезмерные обязательства. Не будешь же в канун Рождества предлагать сюиту «Четвертое июля», как считаешь?
После того как Дэнни заказал блины на двоих, они принялись вспоминать студенческие годы, расспрашивать друг друга о том или ином сокурснике и выяснили, что у них довольно много общих знакомых из их выпуска, которые занимаются творчеством.
— И часто ты вырываешься из Филадельфии? — поинтересовался Стюарт.
— Увы, по меньшей мере раз в неделю. Поэтому я даже вынужден снимать квартиру в районе «Карнеги-холла».
— Наверное, тяжеловато приходится твоей жене, — предположил Стюарт, который и дня не мог прожить вдали от своей любимой Нины.
— Да, — ответил Дэнни, — но Мария очень занята с детьми.
Он поспешил сменить тему разговора.
— Знаешь, я так радовался твоей премии — не меньше, чем своей. Я всегда восхищался твоим творчеством.
— Неужто ты читал мои стихи?
— Стюарт, — улыбнулся в ответ Дэнни, — ты регулярно печатаешься в «Ньюйоркере». А это мой любимый журнал, который я всегда беру с собой в дорогу. Будь уверен, ни одно твое стихотворение не прошло мимо меня.
— Сказать жене — она ведь не поверит, — пробормотал себе под нос Стюарт. А затем добавил погромче: — А что ты пишешь сейчас, Дэнни? Помимо тех листов с нотами, которые у нас вместо скатерти сегодня.
— В том-то все и дело, Стюарт. Меня уже со всех сторон обложили — все ждут, когда я что-нибудь сочиню. Вот почему я считаю, что наша с тобой встреча — это судьба. Ты когда-нибудь думал написать тексты для мюзикла?
— Хочешь правду? — Стюарт решил признаться. — Я не только втайне мечтал об этом, но последние пару лет мысли мои крутятся вокруг весьма занятной темы. Хоть и основано все на одной заумной книжке.
— Подумаешь, — с симпатией откликнулся Дэнни. — Мне, например, было бы скучно сочинять очередную «Хелло, Долли!». И какой шедевр мировой литературы вертится у тебя в мозгу?
— Ты не поверишь, но это — «Улисс» Джеймса Джойса.
— Ух ты, сногсшибательная идея. Но ты и правда считаешь, будто это возможно?
— Послушай, — ответил Стю, в котором взыграл творческий энтузиазм, — я настолько ушел с головой в эту чертову книжку, что мог бы выложить все либретто на стол прямо сейчас, будь у тебя время. Но думаю, тебе ужасно некогда.
Дэнни встал со своего места и, не дожидаясь, когда Стю закончит извиняться, мимоходом произнес:
— Закажи нам еще по чашке кофе, а я пока схожу и передвину очередную встречу.
Следующие несколько часов Дэнни завороженно слушал, как его однокурсник безудержно сыплет идеями. Конечно, втиснуть всю эпопею Джойса в двухчасовой спектакль было никак нельзя. Но можно взять за основу эпизод «Ночной город», в котором главный герой, Леопольд Блум, бродит по разного рода странным местам города.
Здесь кроется безграничное количество возможностей для создания музыкальных тем. И потребуется внести всего-то одно важное изменение. Как выразился Стюарт, «сделать единственную уступку меркантилизму».
Нужно лишь перенести место действия из джойсовского Дублина в Нью-Йорк. У Стюарта уже есть замечательные идеи для подходящих сцен и песен. Но время было уже позднее, и им пришлось перенести общение на следующую встречу.
— Думается, мы с тобой уже слегка забеременели, Стюарт, — заметил Дэнни. — Если завтра ты не занят, я с удовольствием задержусь в Нью-Йорке, чтобы мы продолжили обсуждение.
— У меня завтра нет лекций. В какое время ты бы хотел встретиться? — с готовностью откликнулся Стюарт.
— Если ты зайдешь ко мне утром часов этак в восемь, то я угощу тебя огромным количеством отвратительного, но зато крепкого «Нескафе».
— Буду иметь в виду, — сказал Стю, поднимаясь с места.
Он взглянул на часы.
— Бог ты мой, уже почти пять. Нина наверняка решит, будто я попал под автобус. Надо срочно позвонить ей и успокоить, что я в порядке.
— Неужели мы так припозднились? — спросил Дэнни. — Надо срочно бежать, не то меня ждут разборки с сердитыми гостями, которые ждут под дверью.
Во время второй встречи оба художника пришли в исступленное состояние.
Они работали весь день, не переставая беседовать даже в процессе поглощения сэндвичей, которые Дэнни заказал в ресторанчике «Карнеги-дели».
После восьми часов совместной творческой лихорадки они не только обсудили в общих чертах оба действия спектакля, но уже наметили, в каких местах прозвучат песни (по крайней мере, шесть из них) и куда вставить танцевальные эпизоды.