Однолюбка
Шрифт:
Ред улыбнулся, подумав о Мэри. И вдруг понял: что-то не в порядке. Он вышел во двор и потянул носом воздух, словно мог таким образом определить опасность.
Леон стоял у внешних ворот, хмуро уставившись в темноту пустыни. Мексиканец выглядел встревоженным.
— Что-то случилось, Леон? — спросил Ред.
— Нет, нет, сеньор. Только новый ковбой недавно уехал, но наверняка сейчас вернется. — «Надеюсь, что вместе в сеньоритой, — подумал Леон. — Иначе зачем было бы «гринго» вообще скакать в пустыню?»
Леон колебался. Он боялся сеньора Стоуна, так
Мексиканец побрел в конюшню, а Ред остался на веранде. На небе постепенно появлялись звезды. Несмотря на это, он предполагал, что сегодня не обойдется без бури, ему не нравились тучи. Поэтому он и сократил для группы обратный путь. Но с каких это пор он так беспокоился из-за какой-то бури?
— Сеньор? — Сынишка Леона, обычно очень молчаливый, дернул его за рукав.
— Да, Кристобаль, что такое?
— Сеньорита все еще там, в пустыне.
— Какая сеньорита? — встревоженно спросил Ред.
— Та мисс, моя учительница. И учительница Пата. Та, которая по утрам всегда сидит в машине.
— Что… что она там делает?
— Она хотела встретить вас. Мой отец дал ей лошадь.
— Что? — заорал Ред. И еще громче: — Леон!
Мексиканец подошел, укоризненно и в то же время с облегчением посмотрел на сына и вытянулся перед Редом.
— Да, сеньор.
— Почему сеньорита оказалась в пустыне без сопровождения?
— Сеньорита настояла на этом. Она сказала, будто вы знаете, что она приедет.
— Сколько прошло времени?
— Два с половиной часа. Я думал, вы вернетесь по главному пути, — сделал попытку оправдаться Леон.
Ред сглотнул. Бессмысленно упрекать Леона, он сам нарушил железное правило.
Что теперь делать? Туристов он взять с собой на поиски не мог. Леон должен ехать на ранчо и поднять всех ковбоев. Оставалось только надеяться, что Мэри не сбилась с дороги.
— Вода у сеньориты есть?
— Да, сеньор.
— Одеяло?
— Да. И свисток, — добавил Леон.
Хорошо, решил Ред. Пока прибудут ковбои, пройдет больше часа. А он сам немедленно выедет на поиски Мэри, как если бы речь шла о его собственной жизни.
Речь и шла о его собственной жизни.
Мэри, не впадая в панику, дождалась, когда показались звезды, и отправилась искать свое одеяло. За это время до нее дошло, что свидания с Редом не получилось и что одеяло ей очень пригодится, пока он не заберет ее отсюда. Стало значительно холоднее, а она подбирала свой гардероб без расчета на понижение температуры.
Только вот незадача — ночью все кактусы и нагромождения камней выглядели совершенно одинаково, а звезды сияли не так ярко, как в сочинениях школьников. К тому же она не знала, в каком направлении метнулась, убегая от Колби. Она передвигалась зигзагом, огибая мескитные заросли и кактусы.
В надежде, что змеи и скорпионы по ночам спят, Мэри ощупала несколько каменистых выступов и нашла наконец свое одеяло. Оно соскользнуло
Мэри завернулась в одеяло, как это делают индейские женщины, и подумала, что теперь ей осталось только снова найти тропу и сесть там. Ред наверняка обнаружит ее до восхода солнца, по крайней мере, это было бы желательно, ведь она осталась без воды. Без воды, без лошади. Единственное, что она имела, — одеяло и маленький сигнальный свисток.
Она заочно попросила прощения у Леона. Без его детской игрушки она бы, наверно, совсем потерялась. Пустыня действительно поглощала все звуки, иначе она бы заранее услышала, как подъехал Колби.
Колби! Теперь ей стало ясно, что этот человек опасен для окружающих и безответственно оставлять его на свободе. Но — и об этом она уже думала раньше — если она заявит на него в полицию, ее саму определенно задержат в Санта-Хуаните или в Фениксе для очной ставки, а ей хотелось в Париж.
Мэри невесело усмехнулась. Париж! Прежде чем попасть туда, надо сначала выбраться отсюда. И первым делом найти тропу. Она огляделась по сторонам и заметила перемены. Стало намного темнее, и по пустыне проносился тихий шелест. Она почувствовала на щеке холодный ветер. Одеяло, накинутое на плечи, вдруг плотно прижалось к телу. На небе не было больше видно ни одной звезды.
Мэри схватилась за горло. Дождь выпадал здесь всего раз в два года, так что буря в этих местах могла быть только песчаной. Песок занесет тропу, которую она сегодня находила, в сущности, лишь по конским следам. Как она выберется, если Ред не станет ее искать? А вдруг Леон побоится признаться, что позволил ей в одиночку выехать в пустыню? Нет, Леон так не поступит.
Первые тысячи песчинок ударили по одеялу. Ей не верилось, что в этой кромешной тьме она найдет дорогу. Не лучше ли укрыться за какой-нибудь скалой? Но как в таком случае Ред обнаружит ее?
Мэри обошла на ощупь скалу и нашла место, где могла спрятаться. Натянула на голову одеяло. Теперь ветер завывал над ней.
Зубы стучали от страха, по щекам текли слезы. Все вышло слишком абсурдно. Она, Мэри Вигэм, сидела скорчившись в пустыне и дрожала за свою жизнь! Всего неделю назад она восседала в самом модном французском ресторане Феникса, вкусно ела, пила шампанское и чокалась с Джошуа и друзьями за свое захватывающее будущее.
А что, если это и впрямь конец? Не сейчас, из-за бури, а завтра, поскольку у нее нет воды? Семья из пяти человек, приехавшая из Феникса, тоже ведь наверняка не готовилась к смерти.
«Нет, — ужаснулась она. — Еще нет, о Господи. Я еще не жила. Я только собиралась жить.
Я еще не жила, — в отчаянии повторила она. — Я еще не любила, я еще никогда не страдала из-за любви. И у меня еще нет детей…»
Вот как просто, оказывается, выглядит жизнь, когда молишь о ее продлении, подумала она с оттенком самоиронии. Стоит чуть припугнуть так называемого цивилизованного человека, и вот он уже перед вами голенький и тоскует лишь по двум главным вещам, по основе основ — любви и продолжению рода.