Офсайд
Шрифт:
– От этого ты, должно быть, немного теряешься, дорогая, – сказал Грег.
– Это меня подстегивает.
Я почувствовал ее руку на своей щеке и инстинктивно прижался к ней даже во сне.
– Смерть его мамы… это сильно повлияло на него, понимаешь? – тихо сказала она.
– Это повлияло на них обоих, – ответил Грег.
– Ты знал ее? Ты знал маму Томаса?
– Да, – ответил он. – Знал.
Мой сон стал более глубоким по мере того, как я наслаждался ощущениями от пальцев Николь, заводящих мне за ухо пряди волос. Я откинулся на спину на одеяле для пикника
«Они встречались в старшей школе…»
«Она уехала из города и переехала в Чикаго, последовав за каким-то вроде бы художником…»
«Лу вернул ее сюда…»
Слова в моем сне по-прежнему не имели для меня смысла, а ощущений от прикосновений Николь было более чем достаточно, чтобы полностью завладеть и удерживать мое внимание. Я вздохнул и зарылся в ее волосы, чувствуя, как они щекотали мне нос, пока я купался в ее запахе.
Теплом… восхитительном… моя Румпель.
«Они поженились…»
«Вскоре после этого на свет появился Томас…»
Сцена с голосами в моем сне исчезла, погружая меня в более глубокий сон. Почувствовав, что сознание вновь начинает цепляться за реальность, пошевелился на диване и застонал из-за затекших мышц. Я скатился на пол со стуком и оханьем.
До меня донеслось хихиканье.
– Ох, блядь, как же больно, – простонал я, перевернулся на спину и потер плечо, морщась.
– Ты забавный, – сказала Николь, присев на корточки рядом со мной. – Голоден?
– Очень.
– Тогда вставай.
Она снова хихикнула, направляясь на кухню и оставляя меня валяться на спине. Я до боли запрокинул шею назад, наблюдая, как она выходит из комнаты – когда она шла, ее длинные ноги дразнили меня своими накаченными мышцами. Я снова простонал, перекатываясь на живот и вставая на руки и колени.
– А я-то думал, что вы, футбольные игроки, должны быть в хорошей форме, – раздался голос Грега из его кресла прямо передо мной. Я удивился – понятия не имел, что он сидел так близко, – и мое лицо чуть ли не вытянулось от удивления.
Он тоже надо мной смеялся.
– Как только решишь потягать со мной вес, дай мне знать в любое время. Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать пару часов спустя, старик.
Он снова рассмеялся, поднимаясь с кресла, и предложил мне руку. Я принял ее, и он потянул меня, помогая встать с пола.
– Думаю, я пас, – сказал Грег, – Рыбалка – вот спорт, который мне больше по вкусу.
– Рыбалка? Спорт? Серьезно?
– Конечно это спорт!
– О боже правый, – простонала Николь. Она закатила глаза, зайдя в комнату и усаживаясь за стол. – Теперь мы будем слушать это до бесконечности.
– Рыбалка – самый величайший спорт, сразу после бейсбола…
Она была права, он не затыкался весь ужин.
Несмотря на мои сдавленные хрипы и жалобы на то, какими чертовски скучными были эти так называемые виды спорта, до окончания трапезы мой живот били судороги от
Николь присоединилась ко мне, когда мы спорили о том, насколько футбол лучше бейсбола, и естественно, что Грег сдался и пошел наверх. Прежде чем закрыть дверь своей спальни перед сном, он прокричал нам с Николь сверху, чтобы мы не сильно шумели. Николь присела на диван рядом со мной и искоса посмотрела на меня, закусив губу.
– Ты все еще выглядишь уставшим, – мягко сказала она.
Я пожал плечами.
– Хочешь поехать домой и лечь спать?
Я недолго думал об этом, прежде чем энергично покачать головой. Потянулся, взял ее за руку и положил себе на колени. Потом вдруг почувствовал себя странно из-за этого и подумал, что, возможно, мне не следовало к ней прикасаться. Поэтому я убрал свою руку, но так как ее уже покоилась у меня на коленях, то это, вроде как, тоже казалось глупым. Я снова взял ее за руку и просто смотрел на наши переплетенные пальцы.
– Ты сказал, что твой папа уехал из города? – тихо спросила Николь.
– Ага, – подтвердил я. – Он вернется в следующую субботу.
– Ты... эм... хочешь остаться здесь на ночь? – Щеки Николь порозовели, когда я поднял на нее взгляд.
– А можно?
– Ну, тогда тебе бы не пришлось быть всю ночь одному, верно?
– Ну да, – согласился я, кивая. Посмотрел на часы – была четверть одиннадцатого. – Э-э… я бы мог сбегать домой и принести кое-какое барахло… ну, понимаешь, одежду на завтра или тому подобное.
– Ладно.
– Скоро вернусь?
– Я буду тебя ждать, - сказала Николь с улыбкой и еще раз прикусила губу.
– Я поспешу, - сказал я и встал, она последовала моему примеру. Взял обе ее руки в свои и с минуту просто смотрел на них, а затем вновь перевел взгляд на ее глаза. Она смотрела на меня сквозь ресницы и выглядела так чертовски красиво – не мог удержаться, чтобы не наклониться и не поцеловать ее.
Ее губы были мягкими, гладкими и теплыми. Я нежно вкушал ее, просто пробегая кончиком языка по ее нижней губе, после чего отодвинулся от ее теплоты.
– Порою око неба слишком знойно72, - прошептал я ей в губы, отступил на шаг и увидел, как ее грудь вздымается и опадает от учащенного дыхания.
– Ты всегда цитируешь девушкам Шекспира? – спросила она.
– Никогда раньше этого не делал, - ответил ей, пожав плечами. – Я скоро вернусь.
– Тебе лучше поспешить, - ответила она.
Я практически побежал к своей машине, делал крутые виражи между нашими домами гораздо быстрее, чем следовало. Взбежал по параднрй лестнице и оставил дверь нараспашку, когда рванул вверх по ступенькам, перепрыгивая через несколько за раз. Побросал в рюкзак кое-какие вещи и помчался тем же путем обратно, едва не забыв закрыть дверцу машины, прежде чем подбежать к дому Николь.