Огненная арена
Шрифт:
Правитель канцелярии выскочил от Косаговского, как ошпаренный. Тон генерала и беспардонность возмутили его, тем более, что правитель совсем недавно надел генеральские погоны.
— Какой бузотер, какой неуравновешенный человек, — заворчал Жалковский, идя по коридору.
Ораз-сердар, Черкезхан, еще с десяток офицеров штаба теснились на пороге, не зная, что предпринять. Тут же тяжело дышал, утираясь платком, полицмейстер Еремеев. Жалковский обратился к нему:
— Господин полковник, вам известны зачинщики бунта?
— А как же, господин генерал! Опять все те же: Нестеров, Вахнин, Шелапутов… И солдатики некоторые связаны с ними. Слышали, как распалялся грузин какой-то?
— Выпустили их, на свою голову, — продолжал ворчать правитель канцелярии. — Как мы отговаривали генерал-губернатора, как просили: не спешите с освобождением забастовщиков… Словом так, господа: командующий велел арестовать зачинщиков во что бы то ни стало. Будем вешать. Прямо на площади. Вот здесь. На глазах у всего народа! Хватит терпеть! Хватит либеральничать с ними. В центре России на каждой площади революционер висит!..
На третий день восстания Нестеров приказал прицепить к паровозу четыре пассажирских вагона и ехать в Безмеин. Он сам возглавил группу, в которую вошли, кроме него, Вахнин, Метревели, Шелапутов, Андрюша Батраков и Ратх Каюмов. Надо было поднять и присоединить к восставшим Кушкинский железнодорожный батальон, работавший на участке Безмеин — Фирюза. Это была сравнительно небольшая железнодорожная ветка, которая тянулась к горам, проходила по дну Фирюзинского ущелья и заканчивалась тупиком в Фирюзе. На промежутке в двадцать верст было всего три станции: Ак-Тепе, Полустанок и Ущелье, и на них сосредоточилось более трехсот солдат, работавших, в основном, в карьере на добыче строительного камня. Большинство их были замешаны в революционных делах прошлого года, потому и сосланы «в карьер». Другие попали сюда за другие дисциплинарные провинности. А в целом это была боевая, отчаянная публика, на которую Нестеров рассчитывал особенно.
Поезд выехал из Ашхабада в десять утра. Нестеров и Метревели — в военной робе, Вахнин, Шелапутов, Андрюша и Ратх — в алых рубахах. Полчаса езды, и вот, спрыгнув с подножки вагона на перрон, агитаторы двинулись в железнодорожную роту, которая располагалась тут же, при станции.
— Братцы, в Асхабаде восстание! — закричал на весь двор Метревели.
— Товарищи, к оружию! — вторя ему, крикнул Шелапутов.
Из казармы сразу выскочило человек пять солдат и растерянно остановились, увидев алые рубахи.
— Где личный состав роты? — спросил Нестеров.
— Да на карьере все, разве не знаете? — отвечал дежурный по роте,
— Телефон есть?
— Есть, а как же.
Нестеров позвонил на станцию «Ущелье». Трубку поднял командир батальона, полковник Антипин. «Этого только и не хватало», — подумал Нестеров и торопливо попросил: «Будьте любезны, господин полковник, рядового Нижерадзе!»
— Какого еще Нижерадзе! — возмутился Антипин. — Вы думаете, с кем говорите?
К телефону подскочил Ясон Метревели, выхватил у Нестерова трубку и жалобно попросил:
— Господин полковник, душа любезни, мы с Кавказа приехал к моему сынку, Нижерадзе. Хотим видеть мою Нижерадзе.
— В двенадцать все выйдут в Ак-Тепе на обед, вот приезжайте туда, там и увидитесь, — сказал Антипин и положил трубку.
Ясон тотчас сообщил Нестерову, что самое верное — ехать в Ак-Тепе и объявить солдатам о восстании прямо в столовой.
Без четверти двенадцать поезд Нестерова прибыл в Ак-Тепе и остановился на втором пути, освободив на всякий случай центральную магистраль. После двенадцати со стороны ущелья донесся протяжный гудок и паровоз с десятком платформ, загруженных щебнем, на котором сидели солдаты, подкатил к станции. Ждать, пока солдаты пообедают, было бы глупо, и Нестеров тут же обратился к приехавшим железнодорожникам:
— Товарищи, в чем дело?! Чем объяснить ваше бездействие? Вот уже третий день солдаты асхабадского гарнизона с оружием в руках отстаивают свои права на свободу!
— Товарищи! Кровь революции зовет нас на баррикады! — прокричал Шелапутов.
— Товарищи, немедленно присоединяйтесь к асхабадцам! — выкрикнул Вахнин. К Нестерову и его группе подошел высокий, богатырского телосложения солдат и с упреком сказал:
— Почему же раньше нам не сообщили! Почему мы только на третий день узнаем?
— А вы спросите своего батальонного командира, — посоветовал Нестеров. — Пусть скажет, почему телефонная линия между Асхабадом и Безменном бездействует. Он-то, ваш полковник Антипин, давно знает о восстании! Потому и загнал весь личный состав в ущелье, подальше от греха! Товарищи, вооружайтесь немедленно и — на поезд. Солдаты асхабадского гарнизона давно ждут вас!
И тут произошло то, чего вовсе не ожидал ни Нестеров, ни кушкинцы, ни сам полковник Антипин, который пока что находился в ущелье и должен был прибыть на дрезине. На равнине появился большой отряд казаков, с поднятыми над головой шашками.
— В ружье! — не своим голосом вскричал Нестеров, мгновенно оценив обстановку. — В ружье, товарищи! — И первым побежал к казарме, где в пирамиде стояли винтовки.
Часть кушкинцев ринулась за ним, но многие, увидев скачущих казаков, кинулись за станцию, обегая вагоны и платформы.
— Не ждите, пока не перережут, как ташкентцев! — прокричал Вахнин. — Берите скорее винтовки!
Но, призывая солдат, взобравшись на платформу, он уже и сам понял, что поздно: в считанные секунды не вооружить солдат, не создать оборону. Когда конные казаки выскочили на станцию, железнодорожники уже прятались кто куда, а его товарищи и с ними Ясон Метревели вскочили на паровоз и дали полный ход в сторону Безмеина.
— Нестерова забыли! — спохватился первым Ратх.
— Иван Николаевич там остался! — повторил Андрюша. — Надо остановить паровоз.
Но где там. Цепочка конных всадников, стреляя на ходу, мчалась следом за поездом и вот-вот могла настигнуть его. Вот уже и всадники, как на ладони: почти все в офицерских погонах, с револьверами в руках. Ратх среди них разглядел Черкеза, и сердце у него обмерло от страха и жалости: нет, никогда теперь они не назовут друг друга братьями. Теперь они на всю жизнь — злейшие враги. И если сейчас офицеры догонят и остановят поезд, то Черкез застрелит Ратха.