Огневой вал наступления

Казаков Константин Петрович

Вернувшись в Москву, в оперативный отдел Штаба артиллерии Красной Армии, я в тот же день, а верней сказать, ночью уже докладывал генералу Н. Н. Воронову об артиллерийских группировках сталинградского направления. В связи с тем что на это направление ежедневно прибывали резервные соединения и части, в том числе артиллерийские полки РВГК, состав артиллерийских группировок изменялся к лучшему. Если в момент поездки нашей опергруппы в Сталинград, то есть 12–14 июля, артиллерийские плотности на иных участках характеризовались ничтожными цифрами, вроде 1–2 орудия и миномета на 3–4 километра фронта обороны, то уже к 20–22 июля, когда не только 62-я и 63-я армии, но и 64-я армия полностью встали в оборону, эти плотности возросли до 10–17

орудий и минометов на один километр фронта. Стрелковые дивизии этих армий были полностью укомплектованы артиллерией — по 30 противотанковых пушек, по 36 полковых и дивизионных [46] легких пушек и по 12 легких гаубиц. Кроме того, каждая дивизия имела от 114 батальонных и полковых минометов (в 62-й и 64-й армиях) до 150 минометов (в 63-й армии). Все армии усиливались артполками резерва Верховного Главнокомандования, таких полков насчитывалось 22; из них 14 полков противотанковых, один минометный и семь армейских артиллерийских, на вооружении которых были гаубицы и пушки-гаубицы. Эти полки не были еще полностью сформированы, они имели один дивизион из трех положенных по штату. Причем только четыре полка можно было назвать тяжелыми — они располагали пушками-гаубицами калибра 152 мм. Остальные три полка имели легкие полевые 122-мм гаубицы.

В общем эти три армии насчитывали 3710 артминометных стволов{14}. Цифра, как видим, весьма внушительная. Ее весомость снижалась малым (немногим более одного процента) числом тяжелых орудий. Вместе с тем надо отметить усиливавшуюся боевую мощь нашей легкой пушечной артиллерии. Это происходило главным образом за счет внедрения новой 76-мм пушки, названной ЗИС-3. Превосходным во всех отношениях орудием в первую очередь вооружались истребительно-противотанковые полки. Орудие это сыграло заметную роль в борьбе с немецкими танками во время Сталинградской битвы.

С середины июля и в продолжение двух месяцев советские войска вели напряженнейшие оборонительные бои в большой излучине Дона, а затем и на всех трех сталинградских оборонительных обводах. Этот двухмесячный период был характерен чередованием ожесточенных боев с короткими периодами фронтового затишья. Фашистские пехотные и танковые корпуса, продвинувшись на несколько километров, останавливались, чтобы пополнить обескровленные частя. Особенно велики были потери противника в танках. Они подбивались и уничтожались главным образом огнем нашей артиллерии. Можно без преувеличения сказать, что бои на подступах к Сталинграду, а с сентября и внутри города стали суровой школой для советской противотанковой артиллерии. Да, в этой школе были у нас и срывы, и горькие уроки. Однако суть дела стала выявляться еще летом и окончательно выявилась в осенне-зимних наступательных боях.

Наша пушечная артиллерия, и в частности артиллерия противотанковая, хорошо усвоила науку борьбы с массированными [47] танковыми атаками фашистов. Тактике, организации, вооружению и оснащению вражеских танковых и моторизованных дивизий советские артиллеристы противопоставили свою тактику, свою организацию и вооружение. Войну мы начали, располагая несколькими противотанковыми бригадами. Это были мощные — 120 артиллерийских стволов, — но громоздкие по структуре и малоподвижные части. В бригаде было два артполка, в каждом из них по шесть (!) дивизионов. Боевой опыт вынудил сразу же пересмотреть организацию бригады, сделать ее более компактной, легче управляемой. Большие потери в орудиях и автотранспорте не позволяли сразу же начать кардинальную перестройку противотанковых частей.

Недостаток пушечной артиллерии приходилось восполнять за счет противотанковых ружей, минометов. Бригады получили наименование «истребительные», их штаты не раз изменялись. К лету сорок второго года истребительная бригада состояла из артполка (шесть батарей), двух бронебойных батальонов (по три роты противотанковых ружей) и минометного дивизиона. Разумеется, эти бригады были только

промежуточным, временным решением проблемы, но в их структуре, вооружении, тактике уже просматривались принципы дальнейшего развития противотанковой борьбы, те принципы, которые вскоре приведут к созданию чисто артиллерийских истребительно-противотанковых бригад. Уже под Сталинградом артполки истребительных бригад имели шесть батарей вместо девяти в обычных артполках. Не стало и дивизионов — командиры батарей подчинялись непосредственно командиру полка. Эти и другие нововведения значительно упростили управление противотанковыми частями, оно стало гибким и оперативным, что немедленно сказалось на боевых действиях, на их эффективности.

Для тактики противотанкистов характерным становилось глубокое эшелонирование своей обороны. Причем противотанковые районы включали в себя также полковую и дивизионную артиллерию. Тот период, когда общевойсковые и артиллерийские начальники стремились распределять противотанковые средства по всей обороне «в линию», уже минул. Теперь успех в противоборстве с танковыми атаками решался правильной группировкой артиллерии на решающих направлениях, ее маневром огнем и колесами, тесным взаимодействием с другими средствами обороны.

Противоборство нашей артиллерии с танками противника прошло через несколько этапов. Причем на каждом этапе [48] кроме чисто боевых факторов большую роль сыграли постоянно возраставшие производственные возможности нашего тыла, самоотверженный труд рабочих, техников, инженеров артиллерийских, приборостроительных, металлургических и других заводов, а также конструкторская мысль, работавшая не только на сегодняшний, но и на завтрашний день, то есть с опережением.

Плодом такой работы стала и уже упомянутая мной новая пушка ЗИС-3.

Потери, которые понес в танках наш противник в сорок первом году, заставили его к весне сорок второго значительно модернизировать имевшиеся типы танков и штурмовых орудий и ускорить разработку новых конструкций. Модернизация шла в основном за счет перевооружения и некоторого усиления брони. Короткоствольные пушки заменялись длинноствольными 50-мм и 75-мм орудиями. Их более мощные снаряды с высокой начальной скоростью должны были, по замыслу фашистских конструкторов, как-то уравнять шансы танков Т-III и Т-IV в борьбе с нашей тридцатьчетверкой и помочь выигрывать единоборства с нашим основным тогда противотанковым орудием — сорокапяткой.

Модернизацию они эту провели, однако уже в летних боях сорок второго года были поставлены перед новой проблемой — 76-мм пушкой ЗИС-3 конструкции Василия Гавриловича Грабина. Легкая, хорошо сбалансированная и одновременно мощная, она по всем основным характеристикам выгодно отличалась от других орудий подобного калибра и назначения. Ее снаряд пробивал броню всех существовавших типов немецких танков, дальность прямого выстрела превышала такую же дальность новых немецких танковых пушек. В производстве она была предельно проста, что позволило в короткий срок перевооружить нашу легкую пушечную артиллерию. Поэтому и модернизация танков, предпринятая противником, не принесла ему желаемого эффекта в боях сорок второго года. Мало того, фашистские специалисты были вынуждены признать, что «пушка ЗИС-3 является самой гениальной конструкцией в истории ствольной артиллерии»{15}.

В период Сталинградской битвы, с июля 1942-го по февраль 1943 года, эта пушка была испытана в самых разных и трудных обстоятельствах. Не только товарищи, прямо [49] причастные к артиллерийскому вооружению, но все мы, работники Штаба артиллерии Красной Армии, выезжая в очередную командировку под Сталинград, обязаны были попутно с основной задачей собирать конкретный материал о боевом применении нового орудия. В частности, и мне довелось подготовить несколько таких кратких сообщений по горячим следам событий. Одно из них произошло в первых числах августа в большой излучине Дона.