Охота на Белого Оленя
Шрифт:
– Разве что на заправке поджечь - да там, поди, снайперы кругом…
С сознанием полной безнаказанности вертолёт низко полз над Лесом, аккуратно рассыпая очереди и снаряды - а Волчата, которых обыскался отец и старший брат (прежде чем ушёл с отрядом), тащили в сарай поржавевшую пятидюймовую трубу. Трое с кувалдами, один с ножовкой - работа у них кипела, хотя под конец инструменты валились из рук от усталости. Двуногую подпорку от козлов примотали к задранному вверх стволу стальной проволокой.
Из фейерверочных ракет натрясли чуть не ведро пороха.
– Разорвёт! - скулил меньшой, пока средний, Волчок, с яростью палкой от швабры забивал в трубу тряпочный пыж; запыхавшись он оттёр пот и выдохнул:
– Гайки, болты, - всё тащи!
– Пшли отсюда! - рыкнул Волчок на братишек, когда и заряд был втолкан в ствол, а сам повалился на колени и дрожащими руками взял трубу за нижний, с горем пополам сплющенный конец, подёргал и, рассыпав половину спичек, стал ждать.
Он прилетит. Он не может не прилететь! Иметь такую убойную мощь и не разнести вдребезги всё рукотворное, что видишь - это выше человечьих сил.
Он прилетит.
Вертолёт возник над волчьим логовом, как грозный призрак; стволы пулемётов пригляделись к дому, полоснули по крыше, раздробили оконные стёкла - вот силуэт завис над коньком…
Волчок из последних сил довернул трубу на нужный угол и прижал вспыхнувшую спичку к пороховому шнуру.
– Н-на, гадина! - и откатился, закрывая голову руками.
Гигантский самопал жахнул, вмялся в землю, расколов подпятник; ствол треснул - но заряд железного лома всё же достал летучую машину - вертолёт накренился и, полоща лопастями, покатился по наклонной вниз.
– Молодчага, - Олень крепко пожал окопчёную, в синих пятнах порошинок ладонь Волчка; тот, с забинтованной головой и ещё не совсем пришедший в себя, в ответ лишь криво улыбнулся. - Из тебя добрый Волк вырастет.
– Да ладно, чё там… - хмыкнул Волчок.
– Не шатает? - положил ему лапу на плечо Рысь. - Башка не трещит?
– Не-а, - Волчок шикарно сплюнул за плечо, всем видом показывая, что он в норме.
– Ну что, пусть с нами пацан потаскается? - подмигнув Волчку, спросил Рысь у Оленя.
– Как врач скажет, - Олень вопросительно глянул на Бобра, уже сложившего санитарную укладку.
– Контузии вроде бы нет, голова цела, царапина пустячная, - оценил пациента Бобер. - Везёт оторвягам…
– Герой! - Рысь пихнул Волчка кулаком. - Ну, оставайся.
Волчок чуть не лопнул от счастья. Это он! Он, а не кто-нибудь сбил вертушку, он припёр вожакам пистолеты стрелка и пилота с запасными обоймами! Жаль нельзя было снять с разбитой машины подвесные пулемёты - пока он обшаривал мертвяков, в небе показался второй винтолёт и пришлось тикать…
Принц лично слетал к месту аварии и убедился, что первая машина безнадёжно испорчена, а экипаж её погиб. Он и мысли не допускал, что у зверей мог оказаться переносной ЗРК или иное средство для поражения воздушных целей - скорее можно было предположить, что пилот совершил роковую оплошность, задев ротором за дерево на предельно низкой высоте. Но уже беглый осмотр пострадавшей машины отмёл догадки об ошибке в пилотировании - на телах пилота и стрелка ясно были видны множественные повреждения типа осколочных, кабина во многих местах пробита, личное оружие экипажа исчезло. Без труда нашлась и самодельная пушка волчат.
Пока тела грузили в принцев вертолёт, Джуанин с телохранителем осмотрели дом; принц взял лишь фотоальбом волчьей семьи, а бодигард наскоро заминировал жилище. Пришлось, скрепя сердце, расстрелять сбитый вертолёт НУРСами, чтобы пулемёты не достались зверью.
Вернувшись на базу, Джуанин приказал размножить фотографии и раздать егерям-командирам с пометкой «Лютые Волки. Уничтожать в первую очередь» - и указанием премиальных сумм за головы. Одно фото было передано репортёру для готовившейся к завтрашнему выпуску статьи «Звери убивают людей».
Группы загонщиков с собаками вышли на позиции и приготовились к облаве - прочесать отрезанный сектор лучше всего засветло, но сперва следовало дать Оленю понять, насколько бессмысленно дальнейшее сопротивление - и чем оно черевато лично для Оленя.
– Я обращаюсь к вам, жители Леса, - с чувством начал принц, - я скорблю вместе с вами о жертвах и призываю вас - одумайтесь! К вам обращаются ваши собратья, находящиеся сейчас в моём лагере. Они живы здоровы и сыты, о них заботятся. Пока не поздно - одумайтесь! Я верю в ваш здравый смысл и благоразумие… Вы стали заложниками безрассудства Белого Оленя.
Сплотитесь - и заставьте его отказаться от безумных решений! Ваша жизнь в ваших лапах!
– Белый Олень! - продолжил он после паузы. - Я обращаюсь к тебе… и не только я - голоса всех жертв взывают - выходи на опушку! Или тебе мало крови? Освободи Лес - и я обещаю тебе честную охоту один на один. Я, принц людей, и ты, принц зверей, сойдёмся в поединке - и пусть победит сильнейший. Залогом будет Лань - как только ты выйдешь из Леса я позволю ей уйти…
Красноречия принцу было не занимать - он это специально изучал в университете.
– Покажите Лань, - мягко сказал он, отключив на секунду микрофон. -
Снайперам - не стрелять, пусть птицы её узнают.
Выкатили клетку в чехле, поближе к ручью, сняли брезент и палкой сквозь прутья заставили Лань подняться на ноги.
От этой новости Оленю захотелось грызть кору на дереве - но даже отойти и побыть в одиночестве он не мог; к нему прибегали с донесениями, что-то говорили, перечисляли жертвы - он отвечал, кивал, приказыавл, но словно во сне - и это был неотвязный, страшный сон про Лань. Мысли где-то внутри бежали по кругу, возвращаясь к одному и тому же, к ней.