Охота на «Икара»
Шрифт:
— Различные детали биографии, — ответил Иксиль, просматривая текст дальше. — Ничего особо интересно го, но опять-таки, возможно, тебе захочется посмотреть эту подборку позднее, когда ты снова будешь в настроении читать на каликсири. В основном официальные и общедоступные документы. Наверное, у дяди Артура не было времени, чтобы копнуть глубже.
— Уверен, он еще докопается до самого смака, — сказал я. Дядя Артур мог похвастаться фантастическим умением добывать информацию, которая вообще-то считается строго конфиденциальной. — А
— Гайдн Эверет, — ответил напарник. — Он действительно два года профессионально занимался круч-боксингом, но оставил ринг двадцать два года назад.
— И как, хорошим он был боксером?
— Судя по результатам боев, нет, — пожал плечами Иксиль. — Но он продержался в профессиональном спорте два года, а значит, некий внутренний стержень у него все же присутствует.
— А может, ему просто нравилось получать по мор де, — предположил я. — Интересно, не ездил ли он на гастроли во владения паттхов.
— Не знаю, — ответил Иксиль. — Однако тебе, воз можно, будет интересно узнать, что в последнем бою он проиграл Донсону ДиХаммеру. Причем победа ДиХаммера оспаривалась. Это имя тебе ничего не говорит?
— Еще как говорит, — нахмурился я. — Двадцать лет назад вокруг ДиХаммера разгорелся один из самых грандиозных скандалов за всю историю круч-боксинга. Он был куплен с потрохами одним из совладельцев группы судостроительных компаний «Тр'дамиш Спирация», да?
— У тебя хорошая память, — похвалил Иксиль. — Тут приведено краткое содержание той истории, плюс еще один любопытный факт: «Тр'дамиш Спирация» была одной из первых компаний, которые разорились с по явлением «таларьяка».
— Интересно, — пробормотал я. — А ты уверен, что банкротство не было следствием плохого управления или завышенной оценки возможностей компании?
— Вовсе не уверен, — ответил Иксиль. — Директора «Спирации» имели репутацию любителей ходить по краю. Но не забывай и того, что «таларьяк» появился через добрых шесть лет после боя Эверета с ДиХамме— ром и через четыре года после нашумевшего скандала. Если — я подчеркиваю, если — паттхи считали Эверета своей собственностью, и если они так близко к сердцу приняли его поражение, то долго же они таили обиду.
— Для злопамятности шесть лет — это даже не ре корд местного значения, — заметил я. — Еще один вопрос, который мы внесем в список для дяди Артура. Кто там следующий?
— Чорт, — ответил Иксиль. — Полное имя… Ладно, не важно, оно все равно совершенно непроизносимое. Забортными работами на космических кораблях он занимается всего четыре года, то есть настоящим профессионалом его не назовешь. Может, поэтому он и оказался на Мейме без работы и согласился на предложение Камерона.
— Нет, не сходится, — возразил я. — Креаны все равно ценятся на вес золота как спецы по забортным работам. И если даже у Чорта нет двадцати лет стажа, это вовсе не причина, чтобы он оказался на мели в такой дыре,
— Ты его об этом не спрашивал?
— Пока нет, — ответил я. — Кстати, я и с Терой пока не говорил. Надо будет исправить это упущение. Есть там что-нибудь еще о Чорте?
— Ничего такого, что указывало бы на то, что он непосредственно связан с паттхами, если ты об этом, — сказал Иксиль и вдруг нахмурился. — Хм, интересно. Ты знаешь, что последние двенадцать лет экономика креанов переживает бурный рост и их валовой доход увеличивается почти на шестнадцать процентов ежегодно?
— Нет, я об этом не знал, — признался я. По сравнению со средними показателями экономики Спирали такой рост был просто неслыханным. — Там сказано, как у них обстояли дела до «таларьяка» ?
— Да, — ответил он, быстро сверившись с посланием. — До изобретения «таларьяка» рост доходов креанов составлял от одного до двух процентов. И это в лучшие годы.
Я покачал головой.
— До такого мог докопаться только дядя Артур. А объяснений он там часом не приводит?
— Очевидно, экономический рост связан с увеличением экспорта скоропортящихся деликатесных продуктов, которые нельзя сохранять обычным методом, — ответил Иксиль. — Большая скорость «таларьяка» позволила креанам расширить потенциальный рынок.
— Значит, они стоят в верхних строчках списка тех правительств, которые уже созрели, чтобы паттхи могли из них веревки вить, — поморщился я.
— Да, — согласился Иксиль. — К счастью, паттхи ведь не знают, что в команде «Икара» есть креан.
— Если только они не заполучили Камерона и не заставили его говорить, — заметил я. — Насколько нам известно, он единственный, кто знает всю судовую роль.
Иксиль снова нахмурился.
— Мне казалось, согласно твоей рабочей версии, Камерон пребывает в безвестной могиле на Мейме.
— Нет у меня уже никакой рабочей версии, — вздохнул я. — Все, какие были, — бесполезны, отстают от жизни и рассыпаются, как карточный домик.
Иксиль не сказал «вот-вот», но выражение его лица и так было достаточно красноречиво.
— Следующий в списке Джефф Шоун, — продолжал он, опустив критику. — Для своего возраста — ему всего двадцать три года — он уже многого добился: тут при водится длинный перечень академических наград и отличий плюс не менее внушительный список неприятностей с законом.
— Что-нибудь серьезное?
— Ничего особенного. Нарушение правил дорожного движения, мелкое хулиганство, несколько незначительных краж принадлежащей университету электроники и тому подобное.
— Типичный разгильдяй из университетских гениев, — проворчал я. — Способности у него блестящие, и он об этом знает, а потому считает, что законы не для него писаны. Там что-нибудь говорится о его вылазке на Эфис?
— Ни слова, — ответил Иксиль. — Ничего удивительного, он ведь говорил, что никому не рассказывал о своем путешествии, разве нет?