Охотники за пармезаном
Шрифт:
Теперь пару слов о легендарном Венском оперном театре, или Штаатсопер. Внушительное, помпезное здание, на мой взгляд, довольно красивое, при строительстве не было оценено по достоинству. «Насмешки и издевательства народа, – пишет путеводитель, – вынудили ван дер Нюля (архитектор по интерьеру) покончить с собой, а у Зиккардсбурга (главный проектировщик) в скором времени случился инфаркт. Открытие придворного оперного театра оперой «Дон Жуан» прошло без обоих строителей». Ну, это уж я не знаю! Тут прямо одно из двух. Или народ был в прошлом веке в Австрии такой сволочной, или архитекторы у них такие совестливые. Скорее всего, второе. Вот многим нашим ответственным лицам хоть плюй в глаза – все равно божья роса. Они от критики снизу только лоснятся и жирком наливаются.
Если в Риме полно фальшивых гладиаторов, то в Вене – изобилие фиакров, на которых катают туристов. Группируются они около бывшей императорской резиденции Шенбрунн. Поэтому здесь довольно сильно потягивает лошадками.
Большую часть времени упитанные возчики просто дремлют, развалившись на козлах и надвинув на глаза свои котелки.
Вольфганг Амадей
С ума они все посходили с этим Моцартом! То музей Моцарта, то кафе «Моцарт», на улицах сидят безработные выпускники консерватории и на виолончели играют «Турецкое рондо». Кстати, от русских эмигрантов слышал, что при такой чудовищной любви к искусству и, казалось бы, большом спросе на музыку устраивается по специальности всего два человека из сотни с высшим музыкальным образованием.
Памятники, монументы повсюду, само собой. В магазинах продаются ликер «Моцарт» и даже «Шары Моцарта». Последнее – это совсем не то, о чем вы подумали, а шоколадные сферические конфеты, сделанные по определенной тайной рецептуре. По улицам же Вены расхаживают молодые люди, разодетые по чопорной моде тех времен: напудренные букли, камзолы, чулки и туфли с пряжками. Несмотря на столь аристократический облик, выполняют они плебейскую роль зазывал. Периодически подходят к тебе и конспиративным шепотом, будто речь идет о контрабандном товаре, говорят по-русски: «Сефотня фечером концерт Моцарта на Кляйнешвайнештрассе, 15 – прихотите, фам отшень понрафится».
Зальцбург
Последний день пребывания в Западной Европе прошел в чудном городке Зальцбург – на родине этого самого Амадея. Зальцбург еще провинциальней Инсбрука. Здесь даже путан не видно.
Приехали мы сюда очень-очень поздно, поэтому местные бюргеры, как всегда, дружно давали храпака, и единственные окна, что ярко горели, принадлежали какому-то злачному заведению. Что-то вроде бильярдной, интернет-кафе и игровых автоматов в одном флаконе. Заведение было изукрашено соблазнительными ценовыми предложениями. Даже я, практически не зная немецкого языка, понял, что все у них как-то необычайно дешево. Одна партия в бильярд – 20 евроцентов (демпинг? Может, это только ночью?) Одна игра на игровых автоматах – тоже 20 центов. Десять минут Интернета – опять же двадцатник. Прямо-таки бери один евро и до утра развлекайся. Наверно, я так бы и сделал, если бы веки не налились свинцом (штамп!) и не захотелось в кроватку.
Зальцбург тихий-то тихий, но вот полночи уснуть я не мог. Отель находился на самом берегу быстрой горной и каменистой речки Зальцах, которая грохочет, как бульдозер по гравию. Тут же, неподалеку, через Зальцах был перекинут железнодорожный мост, по которому с завидной регулярностью сновали поезда. И еще рядом располагалась старинная церковь, на которой каждый час били в колокол. Так я и ворочался под эту симфонию: перестук паровоза – колокол – грохот Зальцаха – колокол – грохот – перестук… Наконец, природа взяла свое, и я смежил веки.
Утром мы пошли гулять вдоль набережной Зальцаха в сторону Гетрайдегассе, улицы, где родился Моцарт. Зальцах – река порожистая, бурливая, очень чистая и прозрачная, и сразу видно, что холодная. По ней плавают утки, течением их сносит на стремнину, а они отчаянно выгребают лапками назад. Мимо проезжает благополучный австрийский пенсионер на велосипеде, предупредительно звеня в звоночек. Колокола, как с ума посходили. Если ночью ударял лишь один, то сейчас они тарабанят наперебой. И эти звуки хрустально рассыпаются, многократно отражаясь от окружающих гор.
Уникальный город Зальцбург. Расположен прямо в скалах, и в эти же скалы встроены дома, разве что, фасады чуть наружу выступают. Любой разумный человек догадается, что «Зальцбург» переводится как «город соли». Действительно, именно этим не хитрым, но опасным (все-таки штольни, подземные ходы!) промыслом и жили горожане много веков. А первооткрывателем соляных рудников стал епископ Руперт, за что и удостоился ранга Святого и памятника на одной из площадей. С памятником этим произошла какая-то сложная туманная история: изначально у него была голова другого деятеля, не столь популярного, а потом ту непопулярную голову оторвали и приставили рупертовскую. Результат – благословляющая длань, поднятая над головой, оказалась раза в полтора больше нее, головы. Словно у лемура.
Но самое главное в Зальцбурге – разумеется, домик Моцарта. Точнее, не домик, а квартира на втором этаже яично-желтого четырехэтажного дома. Здесь гений родился и прожил 17 лет, после чего поехал пытать счастья в Вену.
Голые стены, почти крестьянская обстановка. Осмотр начинается с кухни, здесь из всего убранства – только печка да закопченные котелки. Переходим в жилые помещения, где не намного краше. По стенам висят портреты родственников Моцарта, на редкость уродливых. Под стеклом в ящичках – разные сомнительные предметы, снабженные извиняющимися надписями: «Пуговица Моцарта(?)», «Возможно, гребень Моцарта». Как я понял, администрация музея – неуверенные люди. Говорят, где-то в запасниках музея хранится даже череп композитора. И тоже неизвестно, фальшивка или нет. Вспоминается по этому поводу старый анекдот: «А вот скелет Василия Иваныча в детстве…»
Впрочем, скрипочка, на которой тренировался юный Вольфганг Амадей, вроде бы подлинная, и фисгармония тоже.
Возвращение
Когда я только собирался в Италию, по телевидению шли страшилки о том, что Бен Ладен грозит Апеннинам терактом. Мрачные пророчества не сбылись, однако беда пришла, откуда не ждали. Кажется, в Риме экскурсоводша наша сообщила, что один за другим рухнули два российских самолета. Весь вечер по телевизору в итальянской гостинице только и талдычили в новостях об этом событии. Правда, понять что-либо было затруднительно из-за языкового барьера. Хотя, что там было понимать! На всех каналах шла одна и та же картинка – разбросанные по земле останки ТУ-154, а в комментариях журналистов повторялись словечки вроде «чечено», «терроризмо» и «президенто Путин». Ясненько. То есть обломки еще не собрали, а виновные, как всегда, уже найдены.
Теперь предстоящий перелет Москва – Новосибирск уже не вызывал никакой эйфории. Пребывание в Европе начало уже слегка поднадоедать, возвращаться же в Россию после таких событий хотелось еще меньше. Но делать нечего! Автобус на обратном пути мчался, как сумасшедший, чтобы успеть выехать до полуночи 30 августа. Иначе, как печально пошутила наша сопровождающая, автобус превратится в тыкву, вместе с нами и нашими итальянскими визами.
Прибыв в Москву около восьми вечера, я отправился в гостиницу «Байкал», дабы скоротать ночь перед полетом домой. Выйдя на своей станции метро (кажется, ВДНХ), я, никуда не спеша, поужинал в ближайшей забегаловке и направил стопы на ресепшн. Оформил документы, получил ключ и стал подниматься на лифте. Едущий со мной парень вид имел почему-то ошарашенный.