Окно Аракнида
Шрифт:
— Но потом, за тысячу лет до нашей эры, они узнали, что неподалеку должен был извергнуться вулкан. Они решили эмигрировать. Но прежде чем они успели уйти, пришел «Носитель Смерти». И он пришел к ним через это окно. Он прибыл в Аракнию из нашего 2177 года.
— Я должен взглянуть! — воскликнул профессор.
Торин преградил ему путь. — Одну минуту, Профессор.
— Отойдите в сторону, молодой человек!
— Всё не так просто. Видите ту линзу над балконом? Торин поводил лучом своего фонарика по телевизионному тубусу.
— В общем, да. И что?
— Аракниды установили его туда намеренно. Он должен убить это существо, которое они называют «Носитель Смерти», чтобы он не вышел на балкон.
— Но вы стояли здесь, и это вас не убило.
— Правда. И это был глупый поступок. Но, как оказалось, объектив меня отверг.
— Ну, разве я так выгляжу?.. что бы это ни было?
— Это не ко мне. Но вы могли бы.
— Чушь. Я выхожу на балкон.
— Вам не следует выходить на балкон. Но в любом случае, прежде чем вы даже приблизитесь к нему, я буду вынужден выстрелить в объектив.
— Нет! Подождите...!
Торин прицелился и выстрелил. Раздался звон стекла.
— О... о... — простонал профессор.
— Я думаю, что вы были их «Носителем Смерти», сэр, — сказала Корет. — Я полагаю, что луч компаратора ждал вас три тысячи лет. Его установили туда с единственной целью — обнаружить вас, а потом убить, чтобы вы не вышли на балкон.
— Я в это не верю! Они никогда не видели меня раньше! И уж конечно, я не причиню им ни малейшего вреда. Ну, в любом случае, теперь вам все ясно?
— Я думаю, что вам безопасно стоять перед балконом, — сказал Торин. Он твердо добавил: — Но я не думаю, что вам следует выходить на него.
— А почему бы и нет?
— По двум причинам. Во-первых, предположим, что это односторонний переход во времени? Если это так, то вы будете находиться там, в их мире за тысячи лет до нашей эры, и вы не сможете вернуться сюда, в 2177 год. Во-вторых, предположим, они схватят вас, пока вы стоите и любуетесь видом?
— Молодой человек, зачем вы навязываете мне это унижение? Должен ли я умолять вас? Неужели вы не понимаете, что произошло? Никто не возьмет меня на работу. Меня выгнали из археологии. Не имеет значения, что там происходит. Не имеет значения, смогу ли я вернуться.
— Простите, профессор. Я не могу позволить вам рисковать.
— Я иду туда, Торин.
— Нет, вы этого не сделаете, Профессор.
* * *
16. Окно
Совершенно внезапно произошло несколько событий. Профессор бросился на балкон. Торин сделал стремительный прыжок и схватил его за левую ногу. Он его поймал! Но теперь Джонс бросился в схватку и схватил Торина за руки. Нога профессора была свободна. Великий человек с трудом поднялся на ноги, раскрасневшийся, задыхающийся и очень сердитый. — Как ты смеешь! — крикнул он специалисту по измерениям.
— Профессор... — рискнул спросить Торин. Но Джонс встал между ними.
— Отпустите его, — начала говорить Корет. Она держала пистолет свободно, не целясь ни в кого конкретно. Но она разговаривала со своим мужем.
Торин недоверчиво уставился на оружие. — Корет... но почему?
Профессор отряхнул пиджак и, не оглядываясь, вышел на балкон.
Они с благоговейным молчанием наблюдали, как он перегнулся через перила и огляделся по сторонам. Пару раз он прерывал свой осмотр, чтобы кашлянуть и чихнуть. Наконец он вытащил носовой платок, с энтузиазмом высморкался и повернулся, чтобы снова войти в комнату.
Но он, как будто столкнулся со стеклянной стеной. Он отступил назад, пожал плечами, помахал им рукой и снова повернулся.
— Корет... Я пытался сказать ему, — прошептал Торин.
Они с ужасом наблюдали за происходящим.
— Вы хотите сказать, что это действительно односторонний проход, — хрипло произнес Джонс.
— Да, это действительно так, — мрачно ответил Торин.
В этот момент огромная тень заполнила балкон. Профессор поспешно отступил назад. Группа мохнатых тварей, каждая из которых несла на плечах паучье существо, спустилась по трапу с парящего воздушного корабля, а затем втащила профессора в корабль. Профессор повернулся, высвободил одну руку и помахал на прощание. Они уловили обрывки его голоса. Когда его видели в последний раз, он явно пытался что-то объяснить своим похитителям. Затем корабль исчез.
— Они схватили его, — булькнул Джонс. — Они забрали его с собой.
— Именно этого он и хотел, не так ли?— сказал Торин, и посмотрел на Корет. Он протянул ей руку, и она отдала ему пистолет. Регулятор пистолета находился в положении «оглушение». — Я думаю, что ты, возможно, выстрелила бы в меня, если бы я не позволил ему пройти. Почему?
— Все так, как я сказала. Он был «Носителем Смерти»... чудовищем, которого они боялись. Когда он вышел на балкон, то унес с собой болезнь, которая их уничтожила.
— Я думал, он просто простудился.
— Он действительно только простудился. Но для них это была черная смерть. Он убил их лошадей — Льяноанцев. И не имея лошадей, они погибли. Они не могли ни есть, ни пить.
— Но даже если предположить, что это сделала его простуда, почему ты хочешь, чтобы он их уничтожил?
— Неужели ты не понимаешь, дорогой? Эти четыреста куч оксида железа на стартовой площадке — это то, что осталось от четырехсот колонизирующих кораблей. Существо сказало мне. Если бы их ничто не остановило, они высадились бы в долине Нила примерно за тысячу лет до нашей эры. У Гомо сапиенс не было бы ни единого шанса. Мы бы сегодня здесь об этом не говорили.
Он посмотрел на нее широко раскрытыми глазами. Конечно, она была права. — Но зачем, же они пошли на все эти хлопоты, оставив хранителя окна и все такое? Почему бы просто не отключить поток времени?
— Они не знали, как это сделать. Эрох, изобретатель и строитель, погиб одним из первых. И так как профессор пришел к ним из будущего через три тысячи лет, они знали, что должны остановить его — через три тысячи лет в их будущем. Что для нас происходит прямо сейчас, в это мгновение. Это означало, что им придется установить компараторный луч тогда, чтобы убить профессора сейчас. И им понадобилась целая серия опекунов — Хранителей, чтобы следить за тем, чтобы система не была нарушена в течение этих трех тысяч лет. Было удивительно, что они собрали все это вместе за то малое время, которое им оставалось. Их горький иронический парадокс заключался в том, что само их стремление уничтожить своего «Носителя Смерти» послужило его сохранению.