Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
Шрифт:
— Почему она никак не оставляла его?
— Я думаю — не хотела. — Он тяжело вздохнул.
— Они были женаты?
Он помедлил с ответом.
— Наверное, да. И она так же думала. Но я никогда не видел ни одной бумаги, которая бы доказывала это.
— Позже они называли себя мистер и миссис Браун. Машина, которую он оставил у вас, зарегистрирована на имя Роберта Брауна.
— Удивительно. Как он достал ее? Значит, я еще вынужден буду позаботиться о том, чтобы
— Сначала ее осмотрит полиция.
— Да, конечно. Им это понадобится.
Мысль о полиции привела его в крайне подавленное состояние. Он замолчал. Я разглядел выражение его лица в свете фар встречной машины: он сидел, упершись подбородком в грудь. Казалось, все его тело сопротивляется неотвратимому движению навстречу полиции.
— Вы знакомы с отцом Кэрол? — наконец спросил я.
— Я встречал мистера Брауна. Он почему-то настраивал Майкла против меня. Бог знает что он теперь будет думать обо мне, после смерти Кэрол и всего этого…
— Но ведь вы и ваш брат не одно и то же. Вы не можете обвинять себя в том, что сделал он.
— Тут есть и моя вина.
— В смерти Кэрол?
— И в этом тоже. Но я имел в виду похищение. Не предполагая именно такого поворота событий, все-таки это я подсказал ему идею похищения, хотя и невольно.
— Как это произошло?
— Не хочу говорить об этом.
— Возьмите себя в руки, Гарольд. Вам, по-видимому, просто хочется выбросить это из памяти.
— Не знаю. Все в голове перепуталось.
У меня не было возможности распутать это. На него напало какое-то непреодолимое упрямство. Остаток пути мы проехали молча.
Я доставил Гарольда и пятьсот долларов лейтенанту Бастиану, который ждал меня в своем кабинете в полицейском участке, и отправился в первый попавшийся отель.
Глава 14
В девять часов утра, еще ощущая во рту вкус кофе, я снова открыл дверь в кабинет лейтенанта. Он ждал меня.
— Вы совсем не спали? — спросил я.
— Немного. Вы провели активных двадцать четыре часа. Должен поблагодарить за то, что вы отыскали его брата. Это большая удача. Его показания очень Важны, особенно если дело попадет в суд.
— У меня для вас есть еще кое-что!
Но Бастиан еще не закончил своей речи:
— Я попросил шерифа платить вам двадцать долларов в день плюс десять центов за каждую милю, которую вы проедете, если будете подчиняться нашему управлению.
— Благодарю, но это может подождать. Это меня сейчас не спасет. Вы доставите мне больше удовольствия, попросив Ральфа Хиллмана финансировать меня.
— Этого я не могу, Арчер.
—
— Может быть, если представится такая возможность. — Он резко изменил тему разговора: — Патологоанатом, который делал вскрытие миссис Браун, обнаружил кое-что, что может заинтересовать вас. Действительной причиной смерти оказалась колотая рана в сердце. Она была нанесена под Грудь, поэтому ее сначала и не заметили.
— Да, интересно. Это может снять вину с Харлея.
— Не понимаю почему. Он избил, а потом зарезал.
— У вас есть это оружие?
— Нет. Доктор говорит, что это был отличный клинок, тонкий, но довольно широкий и очень острый. По словам доктора, «он вошел в нее, как в масло». — Такое сравнение не доставило лейтенанту удовольствия. Лицо его было жестко. — Теперь рассказывайте то, что хотели.
Я показал Бастиану клочок черной пряжи и объяснил, где нашел его. Он прямо выразил свое отношение к этому:
— В багажнике, а? Это не слишком многообещающе для мальчика. В последний раз его видели одетым в черный свитер. Его вязала мать. — Он рассмотрел обрывок пряжи под увеличительным стеклом. — Миссис Хиллман может нам это подтвердить.
Он положил кусочек пряжи в папку. Затем поднял трубку телефона и договорился о свиданий с Хиллманами в их доме в Эль-Ранчо — свидании для нас обоих.
Мы ехали на двух машинах. В нескольких шагах от дома Хиллмана какой-то человек в штатской одежде вышел из едва различимых в утреннем тумане кустов и махнул нам рукой.
Миссис Перес, одетая в черное платье, пригласила нас в зал для приемов. Из комнаты, в которой находился бар, вышел Хиллман. Его движения были сомнамбулическими и точными, будто им управляла какая-то внешняя сила. Глаза его все еще лихорадочно поблескивали.
Он пожал руку Бастиану, а после некоторого раздумья и мне.
— Пройдемте в гостиную, джентльмены. Хорошо, что вы приехали сюда. Эллен просто не в состоянии сейчас выезжать в город. Мне с трудом удается заставить ее поесть.
Она сидела на диванчике у окна. Ясный утренний свет с какой-то жестокостью высветил ее бледное, иссохшее лицо, С момента первого звонка в понедельник утром прошло два полных дня и две ночи. Она выглядела так, словно каждая минута из этих сорока восьми часов оставила зарубку на ее теле и в ее памяти. Красное вязанье, лежавшее около нее, нисколько не продвинулось с того времени, когда я видел его в последний раз.
Она заставила себя слегка улыбнуться и, протянув к Бастиану руку, проговорила: