Он, Ясон
Шрифт:
Краска на её щеках проступила гуще, стало заметно, что девушка недавно плакала... следы ее слез Мариус воспринял почти враждебно, ему не хотелось считать себя подлецом, а Марта вела наверняка именно к этому! Мол, ты меня соблазнил, а теперь бросаешь... тогда как на самом деле большой вопрос, кто кого соблазнил! Ведь, судя по всему, он - далеко не первый ее мужчина!..
– Мне казалось... казалось... между нами все хорошо...
– запинаясь, произнесла она, глядя на него с мольбой.
Он
– Это был просто эпизод. Ошибка.
Марта поджала губы. Видимо, до девушки начало доходить, что ее мечтам, какими бы нелепыми и головокружительными они ни были, не суждено воплотиться в реальность.
– Можно пройти внутрь?
– спросила уволенная камеристка хмуро, уже без надежды в голосе.
– Неудобно говорить на пороге...
– Потерпишь!
– безжалостно возразил Мариус.
Марта вздохнула, собираясь с силами, и продолжила уже с горечью:
– Меня увольняют... без рекомендаций.
– Ну и что тут странного?
– пожал плечами Мариус.
– Неужели тебя удивляет, что Аннет стремится избавиться от нерадивой помощницы?
– И вам все равно?!
– Марта явно не могла в это поверить.
– Тебе не хватило такта скрыть от своей госпожи собственное предательство... следовало вести себя умнее.
Она отпрянула, будто ужаленная. Казалось, он только что дал ей пощечину.
– Вы говорите так спокойно!
– поражённо воскликнула девушка.
– А чего ты ждёшь от меня?
– неприязненного уточнил Мариус.
– Чтобы вы заступились за меня! Я не хочу терять работу!
– Ерунда! Я не могу просить Аннет терпеть твое присутствие! Это жестоко по отношению к моей жене.
Марта исподлобья взглянула на него. В глазах её читалась боль и обида, но это не растрогало Мариуса. Сейчас девушка олицетворяла собой главную проблему его жизни, а к проблемам редко чувствуешь сострадание.
– А разве не жестоко оставлять меня без рекомендаций?
– наконец, тихо спросила Марта.
– Мне некуда идти! Кто возьмёт служанку без рекомендаций? Помогите хоть в этом!
Что ж, тут Мариус готов был пойти на уступки. В конце концов, ему вовсе не улыбалось как-нибудь встретить Марту в борделе (куда он частенько захаживал) в роли местной гетеры! А ведь увольнение без бумаг обречёт беднягу именно на такую судьбу...
– Хорошо, - скрепя сердце согласился Мариус.
– В этом постараюсь помочь.
– И на том спасибо...
– буркнула она в ответ и, не добавив ни слова, ушла... к немалому облегчению хозяина покоев.
* * *
Марта
Жестокость Мариуса окончательно лишила ее сил и подорвала уверенность в себе. Никогда прежде очарование не подводило Марту... и вот наиболее типичный представитель ее шлейфа из мужчин походя разрушил все, все, во что она верила! Такие, как Мариус, не отказывали ей ни в чем... а он одним взмахом разрушил ее жизнь!
Марта не была невинной - так сложилось, что в ее жизни уже были мужчины, и только чудо в свое время избавило девушку от участи куртизанки и определило в горничные. Возможно, судьба решила вернуть ее, Марту, "на законное место"? Убрать из круга якобы приличных женщин?
– Мисс Марта, уделите мне несколько минут, - раздался откуда-то сверху сухой голос дворецкого.
Девушка вздрогнула и выпрямилась; на Эдварда Берлима устремился ее затравленный, как у загнанного зверька, взгляд. Лицо было опухшим от слез, глаза покраснели... ничего общего с той обаятельной надменной блондинкой, которую знал дворецкий. Он даже не узнал ее в первый миг и выдержал удивленную паузу, прежде чем заговорить снова:
– Со мной беседовал сэр Мариус, он просил убедить миссис Ховард дать вам сносные рекомендации и не сообщать об этом леди Аннет.
Губы девушки дрогнули в горькой усмешке. Сносные рекомендации... хорошенькая формулировка!
– Очень благородно с его стороны, - глухим от слез голосом сказала она, вытирая влажные щеки кулаком.
– Именно!
– отрубил дворецкий и смерил уволенную камеристку недовольным взглядом.
– Я не знаю всех нюансов произошедшего, но могу догадаться... судя по всему, господин граф поступает действительно благородно.
Марта задохнулась от возмущения.
– Вы так думаете?!
– прошипела она.
– У вас странные представления о благородстве!
– Вы хотите, чтобы я поговорил с миссис Ховард?
– свел брови дворецкий.
– Или оставить все, как есть?
Девушка сделала глубокий вдох, заставляя себя успокоиться и остыть. Спорить и ссориться с мистером Берлимом было бы крайне неумно... если кто и мог повлиять на несговорчивую домоправительницу, то лишь он!
– Простите, мистер Берлим, - фальшиво покаялась она, стараясь выдавить улыбку, что далось нелегко. Казалось, губы просто разучились улыбаться.
– Я расстроена и не понимаю, что говорю.