Оперативный простор
Шрифт:
— В моего родственника он вцепился мёртвой хваткой.
— И другие варианты, значит, не рассматривает?
— Увы.
— Вы, конечно, понимаете, что народные следователи — лица юридически и процессуально независимые от милиции и уголовного розыска…
— Безусловно, — напряжённо подтвердил я, ещё не догадываясь к чему клонит Ветров.
Следуя этой логике он мог смело послать меня в известном направлении. Письмо — письмом, но к чему заморачиваться чужими проблемами, да ещё и вторгаться в такую тонкую сферу, как
— Если я позвоню лично товарищу следователю или попробую достучаться через его же начальство, могу вас заверить — он заартачится и будет формально прав на все сто. Характер Самбура я успел изучить досконально, так можете мне поверить на слово.
— То есть без вариантов? — загрустил я.
— Но и хорошего отношения между людьми никто ещё не отменял, — подмигнул Ветров. — Есть у меня один сотрудник, у которого со следователем Самбуром полное взаимопонимание. Думаю, он поможет.
Я облегчённо вздохнул. Если всё обстоит именно так, как говорит Ветров — ситуация не безнадёжна.
— Пойдёмте, я вас сведу, — сказал Ветров.
Мы зашли в соседний кабинет. Там парочка совсем ещё молодых ребят — каждому не дашь больше двадцати-двадцати пяти, наседали на цыганистого вида мужичка, который сидел на табурете. По затравленным глазам того чувствовалось, что допрашиваемый сейчас ищет пятый угол и никак не может его найти.
— Ну как? — спросил Ветров.
— Запирается, товарищ инспектор. Говоришь — говоришь человеку, а он не понимает, что игрой в молчанку делает себе только хуже, — откликнулся невысокий парень с правильными чертами лица.
Его волосы были тщательно причёсаны, а в облике чувствовалась некоторая франтоватость.
— Ну ты своего добьёшься, — улыбнулся Ветров и представил меня «франту». — Знакомься, это товарищ Быстров. Наш коллега, только из провинции.
В его устах это слово не имело негативного оттенка, обычная констатация факта и только.
— Сергей Кондратьев, — деловито произнёс парень, пожимая мою руку.
— Тот самый? — невольно вырвалось у меня.
Любой, кто читал «Повесть об уголовном розыске» Гелия Трофимовича Рябова или смотрел старый шикарный советский телефильм «Рождённая революцией», должен был понять мои чувства. Да и как иначе — я только что пожал руку главному герою этих легендарных произведений.
И пусть там Кондратьева называют Николаем, нет, наверное, такого оперативника, который бы не слышал о прототипе этого вне всяких сомнений выдающегося человека!
Передо мной стояла живая легенда уголовного розыска — Сергей Иванович Кондратьев.
Внешне он совершенно не походил на игравшего его роль артиста Евгения Жарикова. Тот был крепок и коренаст, Сергей — скорее тонкокостный и худощавый. У Жарикова роскошная густая шевелюра, у Кондратьева аккуратно причёсанные жидкие волосы и залысины по бокам, да и само лицо, несмотря на определённую правильность,
— Что значит — тот самый? — удивлённо вскинул бровь он. — Откуда вы про меня слышали?
— Мой начальник, товарищ Смушко, о вас рассказывал. А ему в свою очередь рассказывал товарищ Ветров, — кое-как выкрутился я, не сводя с человека-легенды восхищённого взгляда.
— Страшно подумать, что обо мне понарассказывал мой начальник, — фыркнул Кондратьев.
Ветров улыбнулся.
— Вижу, вы споётесь, товарищи. В общем, Сергей, надо помочь товарищу Быстрову.
— Георгию… Можно просто — Жора, — добавил я. — И давайте сразу на ты.
— Тогда оставляю вас, — Инспектор вышел.
— Говори, с чем пожаловал, Жора, — сразу взял быка за рога Кондратьев.
Я кивнул на цыганистого типа.
— А, этот… Ничего, Ваня Бодунов его расколет, — успокоил Сергей. — А ты не жмись, мы, как понимаешь, все свои. Идёт война и сидим мы с тобой в одном окопе.
В этот момент зазвонил телефон, установленный в кабинете. Кондратьев снял трубку, чему-то про себя улыбнулся и, коротко ответив «Жив», положил на место.
— Жена звонит, беспокоится, — слегка виновато пояснил он.
Я понимающе кивнул. Та самая Маша, которую зачем-то убили в книге и в кино. На самом деле она надолго пережила мужа.
— Слышал, что у вас тут весело… — протянул я.
— Да и у вас, думаю, не иначе, — без особой радости сказал Кондратьев. — Ну, чем помочь-то?
— Дело в том, — начал я, но тут в наш разговор вклинился напарник Кондратьева — Бодунов:
— Серёга, бросай всё. Цыган раскололся. Теперь мы знаем, где ховается Сеня Борщ.
— Он там один? — напрягся Кондратьев.
— Не знаю я, граждане начальники. Может один, а может и нет. Он мне не докладывался, — заканючил Цыган.
— Все наши на выезде, — покачал головой Кондратьев. — Вдвоём Борща брать рискованно. Он калач тёртый, если не обложишь как медведя в берлоге — уйдёт.
— Почему вдвоём? — спросил я.
Кондратьев и Бодунов недоумённо посмотрели в мою сторону.
— Втроём, — улыбнулся я.
Глава 12
— Товарищ, вы уверены? — спросил Бодунов. — Мы ведь не в бирюльки идём играть.
— Давайте без лишних вопросов, — сказал я. — Не первый год замужем.
— Отлично! — обрадовался Кондратьев. — У тебя оружие есть?
— Обижаешь! — Я продемонстрировал «Смит-Вессон».
— Патроны?
— Есть маленько. Но если ещё отсыплете — возражать не буду, — раскатал губу я, но был зверски обломан в лучших чувствах.
— Тут, брат, я тебе не помощник. У нас в угрозыске всё больше с «Кольтами» ходят. Это милиция револьверы таскает, — Кондратьев показал свой увесистый пистолет.