Оперативный простор
Шрифт:
— Так я это… думал, что найду старую ведьму — она много должна про Борща знать! Дожму как положено и на душегуба выйду.
— С агентурой надо лучше работать, — бросил Бодунов. — Если бы нам не помогли его дружка Цыгана взять, искали бы мы Борща до самой победы мировой революции.
— Не, год это, конечно, долго, — сказал Шуляк, а мне стало немного смешно от святой наивности этого явно хорошего человека.
Хотя… его можно понять, именно сейчас всем казалось, что ещё немного, чуток поднажать и вот оно — счастье для всех. И в чём-то это даже
— Так, а ну тихо! — сказал Кондратьев. — Почти на месте.
Мы подошли к неприметному дому. Он казался тёмным и вымершим, лишь окна на первом этаже были подозрительно освещены. Из приоткрытых форточек доносился женский смех и отголоски чьих-то разговоров.
— Это шалман… Кабак то есть, — пояснил Кондратьев, заметив недоумение у меня на лице. — Держит его какой-то китаец. Прежде в подозрительных делах замечен не был, так что мы его не трогали, да теперь, видно, черёд пришёл.
— Сколько тут входов и выходов? — сразу спросил я.
— Много, — безрадостно отозвался Сергей. — И парадный, и чёрный, ещё и потайной наверняка имеется — тут публика осторожная. Если приспичит, так и из окна сигануть можно — этаж-то первый, не разобьёшься. А нас только четверо — хоть разорвись.
— Надо будет — разорвёмся, — откликнулся Шуляк с преувеличенным оптимизмом.
— Ну-ну, — хмыкнул Кондратьев.
— Делаем так, — стал распоряжаться Бодунов, — раз уж нас мало идём все сразу и нахрапом, чтобы никто не успел поднять панику. На перекрытие входов и выходов людей у нас нет, распылять силы нельзя — поэтому от быстроты и слаженности наших действий зависит успех операции. Помните, что наша главная цель — Борщ. Если и уйдёт какая рыбёшка помельче — хрен с ним, выудим в другой раз. Но этого душегуба мы обязаны арестовать именно сегодня. Будет отстреливаться — кончайте без сожаления. Оно может и к лучшему будет. Он всё равно одиночка, сдавать ему некого. Вопросы есть? — спросил он и сам же ответил:
— Вопросов нет.
Мне стало грустно: тщательно организованной нашу операцию точно не назовёшь. Тут по-хорошему надо перекрывать даже не дом — квартал, да так, чтобы ни одна сволочь не проскочила, но что поделать, если против нас играет всё: и нехватка людей и пресловутый фактор времени. Да и вообще, в жизни гладко бывает только на бумаге. А вот овраги — так на каждом шагу.
Однако азарт постепенно взял своё. Играем тем, что есть. Авось, среди карт, что нам сдали, найдутся и козыри.
— Готовы, товарищи? — внимательно посмотрел на нас Бодунов.
— Готовы, — вразнобой ответили мы.
— Тогда оружие к бою! Мы идём! — И он первым направился к двери.
Глава 13
— Кто? — спросил сиплый голос за дверью.
— Не узнаёшь? — притворно удивился Бодунов. — Это я, Цыган!
— Не узнаю, — ответил сиплый. — Слово говори.
— Четыре сбоку — ваших нет, — назвал кодовую фразу Бодунов.
Дверь отворилась.
— Входи,
Мы ворвались внутрь. Бодунов приставил ствол к горлу сиплого, который на своё горе открыл нам дверь.
— Только пикни — пулю всажу. Если понял — кивни.
Порядком сдрейфивший бандит кивнул.
— Я тебе задам один простой вопрос, а ты ответишь на него шёпотом. Шёпотом! — угрожающе произнёс Бодунов.
— Как скажешь! — действительно, прошептал сиплый.
Бодунов успокоился и спросил уже не так грозно:
— Где Борщ?
— Какой борщ? У нас тут отродясь борща не варили, — забормотал бандюган, но, судя по тому, как забегали его глазки, вопрос он прекрасно понял.
— Ты мне тут дурочку не строй! — Бодунов надавил пистолетом сильнее. — Уголовный розыск.
— А-а-а, — понимающе протянул сиплый. — Что же вы сразу-то не сказали…
И тут же заорал на весь дом:
— Атас! Легавые!
— Вот урод! — Бодунов отправил его в отключку, вырубив ударом пистолета по голове.
Предупреждение сиплого не дало нам времени на раскачку.
— Быстров — твои комнаты справа, Шуляк — слева, я контролирую переднее направление, Сергей, берёшь на себя тыл — распорядился Бодунов. — Погнали, мужики!
Мы ринулись вперёд.
Удар ногой в дверь, цепочку вырывает с «мясом». На кровати двое: дебелая бабища лет сорока лицом, побитым оспинами, под ней кавалер, которого я не вижу за её широкой, как у грузчика, спиной.
Отталкиваю проститутку, разглядываю «кавалера». Совсем ещё пацан — навскидку лет пятнадцать-шестнадцать. Физиономия какая-то отсутствующая и вряд ли от плотских утех с перезрелой «красоткой»: парниша явный наркоман, на прикроватной тумбочке две подозрительных дорожки — видимо, не успели «донюхать».
— Ты что?! — визжит проститутка.
Он хочет расцарапать мне лицо. Перед глазами мелькают грязные обкусанные ногти. Дотянется — заражение крови гарантировано.
До сих пор не научился бить женщин, хотя назвать это женщиной — язык не поворачивается. Прежде как-то обходилось, может, и сейчас повезёт?
Тычу револьвером перед её носом. Вид огнестрельного оружия действует на проститутку отрезвляюще. Она сразу убирает от меня когти (другого термина не подобрать) и забивается в угол, откуда смотрит взглядом затравленной кошки. Больше не шипит и то ладно.
— Сиди тихо! — приказываю я. — Ты мне не нужна.
За следующей дверью улов не лучше — только на сей раз двое в стельку пьяных и потому абсолютно невменяемых мужчин (подтверждение — гора пустых бутылок на полу, в кружках плещется мутная жидкость — резкий запах сивухи выедает глаза. Воняет эта дрянь хуже ацетона).
На меня — ноль внимания, фунт презрения, да и откуда же взяться этому вниманию, если эти несознательные граждане дрыхнут как сурки.
Ни тот, ни другой «клиенты» на Борща ни капли не похожи, но у обоих есть оружие. А вот это уже не шутки, мирный обыватель в кабаки с пистолетами не ходит.