Оракул
Шрифт:
– Этот пакет вы доставите в Киль и вскроете по моему особому распоряжению.
– Хайль Гитлер!!! – вытянулся в приветствии Дениц. Он был, пожалуй, единственным в этом кабинете, кто все еще неподдельно благоговел перед фюрером.
– А теперь я предлагаю вспомнить о моем дне рождения, – попытался улыбнуться Гитлер. – Я приготовил пикник для будущих победителей в моем альпийском дворце…
Напряженная тишина в зале насторожила его, и, почуяв настроение своих генералов, он поправился:
– Но руководство фронтом не позволяет мне покинуть Берлин, поэтому я приглашаю всех в столовую рейхсканцелярии. Нас ожидает сюрприз.
Под сюрпризом фюрер предполагал
– Мой фюрер, – осторожно вернул его на землю фон Дениц. – У меня есть для вас небольшой подарок. Он настолько скромен, что вряд ли может претендовать на ваше внимание, но, может быть, он немного развлечет фрау Еву.
Вайстор сделал короткий шаг и протянул аквариум Деницу.
– Великолепно! – прошептал фюрер, принимая из рук адмирала искрящийся изумрудный шар.
– Обратите внимание, мой фюрер, эта игрушка герметично запаяна, но в ней непостижимом образом продолжается жизнь.
– Это чудо! – восторженно прошептал Гитлер. – Вечная жизнь в капле океана! Этот хрупкий шар плывет во времени, независимый, одинокий, свободный. Все, что нужно для жизни, рождается здесь же. Эта сфера может жить везде, где есть хоть немного тепла для ее обогрева. Откуда вы взяли ее, Карл?
– Аквариум обнаружили во время эвакуации Института прикладных военных исследований. Мои офицеры приняли его за старинную игрушку. Говорят, что он наполнен «живой водой». В старину люди знали толк в этих штучках. По документам его доставили из замка Альтайн.
– Почему я раньше не знал о его существовании? – не выпуская аквариума из рук, бормотал Гитлер. – По всему миру мы искали «живую воду»! Но почему так поздно? Новая раса германцев так остро нуждается в ней! Наша генетическая программа – на грани срыва! – Гитлер покраснел от прилившего гнева. – Я вас спрашиваю! – он обвел взглядом померкшие лица военных. – В то время, как моя личная гвардия «лейб Штандарт СС» обследовала горячие родники Греции и побывала в пещерах Крыма и в Абхазии. В то время, как генерал Вольф курировал папский грот в Аппенинах, а наши элитные отряды штурмовали склоны Анд и горными тропами пробирались в Лхасу, чтобы добыть хотя бы каплю! В это самое время все остальные бездействовали! Каждый день в госпиталях гибнут наши раненые солдаты и офицеры! Почему? Я вас спрашиваю! Почему у нас так мало времени? Два года назад мы потеряли завод «тяжелой воды» в Норвегии. С потерей «мертвой воды» Вермахт выронил свое жало. А если бы мы провели опыты с «живой водой»? Это могло приблизить нас к победе?
– Несомненно! – подтвердил генерал Шпеер.
Но Гитлер не слышал ответа. Со стороны казалось, что он наблюдает за рыбами во взбаламученном шаре, на самом деле его глаза смотрели сквозь стекло и даже глубже: сквозь бетонированные, обитые войлоком стены бункера, в дымный ад улиц и площадей.
– Мир меняет кожу, как змей, – шептал Гитлер. – Он сбрасывает ее под розгами истории, но если нам суждено погибнуть, то наш конец будет концом Вселенной! Я вижу воду, много воды! Языческая ярость искупительного потопа поглотит подгнившую Европу. Я прикажу открыть шлюзы, и воды Шпрее затопят город. Я благословляю потоп, предсказанный великим Гербигером!!!
Он разжал влажные ладони, и стеклянная сфера скользнула вниз. Брызнули осколки. Вода с шипением залила ковер и плиты пола. За несколько секунд она вскипела и ярко порозовела. Рыбы и растения словно обуглились и растаяли в ярко-алой жидкости. Густой туман, похожий на косматую конскую гриву, поднялся к потолку и медленно осел среди узорной лепнины. Гитлер все еще стоял с высоко поднятыми руками.
Через минуту он непонимающе огляделся по сторонам. Он только что приказал горам сдвигаться и недоумевал, почему они не сдвигаются.
– Карл, я разбил ваш подарок, – потерянно пробормотал Гитлер.
Он рухнул в кресло и впился пальцами в бархатные подлокотники. Вайстор подхватил с пола серебряную подставку и зажав ее под мышкой отрапортовал:
– Барон фон Вайстор. Отвечаю за дизельную часть «Конвоя фюрера», – он кивнул напомаженной головой.
– Вайстор? Одно из имен Вотана? – внезапно обрадовался Гитлер. – Славная фамилия, она оставила след в немецкой истории!
– Мой предок по мужской линии отличился в битве при Грюнвальде, – скромно заметил Хорст и умолк ввиду того, что эта знаменитая битва была проиграна немцами.
Гитлер рывком поднялся с кресла, подошел к Вайстору почти вплотную и положил руки на его плечи:
– Не надо отчаиваться, Вайстор. Верьте спасение уже идет! Оно идет оттуда, откуда, казалось бы, уже невозможно. Пойди и скажи морякам, что не все погибло. У нас есть Шангрилла, непобедимая крепость во льдах Новой Швабии…
– Но, мой фюрер, мышеловка вот-вот захлопнется, – напомнил Дениц. – Конвой ждет. Ваша личная субмарина «Судный час» готова к походу.
Гитлер покачал головой. «Молния Вотана» внезапно потухла, оставив одну чадящую головешку. Он выглядел понурым и усталым, как мелкий конторский служащий, только что снявший матерчатые нарукавники.
– Нет, мой верный Карл, я не покину столицу Рейха. Я остаюсь, чтобы разделить свою судьбу с теми, кто добровольно решил поступить таким же образом.
– Хайль! – Вайстор вскинул руку, но Гитлер мягко остановил его:
– Вот что, Вайстор, на рассвете вы полетите в Альтайн. Вы обыщите замок и доставите в бункер всякого, кто знает хоть что-нибудь о «живой воде».
До рассвета оставалось часа два, и все время перед вылетом Вайстор провел в эвакуированном полицейском архиве.
Архивы все еще содержались в идеальном порядке. Хорст, к своему удивлению, сумел разыскать в картотеке карточку с фамилией Сандивогиус. Судя по сведениям, собранным тайной полицией, человек с такой фамилией все еще жил в старинном замке Альтайн под Магдебургом. Замок был необитаем с начала войны. За садом и комнатами присматривал старик-садовник по фамилии Сандивогиус. В досье, заведенном на него службой, говорилось, что он занимается изготовлением аквариумов и деревянных кукол. Когда-то он даже открыл первый в Магдебурге театр марионеток, но в годы депрессии его заведение закрылось. В донесении старика называли помешанным. Он не пользовался электричеством и ужинал при свечах. Он коллекционировал средневековые фолианты на старонемецком и латыни и в своем флигеле устроил что-то вроде химической лаборатории. Из дома он выходил только к бакалейщику или к булочнику. Одевался по моде семнадцатого века, носил широкополую шляпу с пером и короткий плащ, из-под которого виднелись бархатные панталоны, полосатые чулки и тяжелые туфли с серебряными пряжками. Учитывая аккуратность составленного донесения и отсутствие отметки о смерти фигуранта, Вайстор сделал вывод, что старик, возможно, еще жив.