Орли, сын Орлика
Шрифт:
Григорий пока что понимал только одно: все возможно в этом непостижимо-загадочном городе – Париже…
Все возможно.
Глава 4. Предательство капитана Хага
Конец марта 1759 г. от Р. Х.,
Франкфурт-на-Майне, ул. Олений Брод,
ставка военного губернатора французов графа
Теа де Тораса де Прованса
– А не кажется ли вам, любезный граф, что вы берете на себя слишком много ответственности?
По всему было видно, что принц Лотарингский не слишком доволен решением маршала лагеря Орли… хоть и не отваживается сказать это прямо и откровенно. Вести в расположение своего корпуса немецкого «гостя»?! В самом деле, к чему лишние слова! Пусть в этом доме расположился французский военный губернатор, но все же мальчишка был и остается внуком бургомистра оккупированного Франкфурта… К тому же, относительно недавно сам генерал Орли предостерегал всех членов штаба от проявлений слишком большого доверия к немцам, а теперь почему-то не желает понимать всю неуместность своего поступка…
И меру собственной безответственности!
– Оставьте, ваше высочество, – улыбнулся граф. – Мы ни в коем случае не будем осматривать ни всю нашу армию, ни весь мой корпус, ни даже весь полк «синих шведов».
– Но ведь…
– Мальчуган всего лишь посмотрит на запорожскую сотню. Так сказать, на мою личную маленькую конную гвардию, не более. Это все равно что продемонстрировать гостю своих лакеев – если гостю нравятся цвета их ливрей.
– Ваше сравнение не вполне уместно, граф.
– Совсем нет, ваше высочество, совсем нет. Помните, как после нашего появления Франкфурт переполнился слухами, что якобы во Франции не хватает воинов, если они наняли на службу бешеных турецких янычар?
– Разумеется, помню!
– И что отныне янычары начнут охотиться на несчастных немецких младенцев и ради развлечения станут есть их живьем? [12]
– Ну, предположим… И что из того?
– Это все произошло из-за моих запорожцев – ведь здешние жители их никогда не видели, потому легко спутали запорожскую одежду с турецкой.
12
После упомянутой в следующей главе битвы при Бергене (произошла 12-го, по другим источникам – 13 апреля 1759 года) немецкие газеты действительно писали о «5000 всадниках турецкой конницы», решительная атака которых смяла боевые порядки войска Фердинанда Брауншвейгского. Атаку поддержали «синие шведы». На самом же деле турецких подразделений в составе армии маршала де Брольи не было, а пятитысячный отряд конницы был только сотней запорожцев. Как и «синими шведами», ими командовал маршал лагеря Григор Орли де Лазиски.
– Предположим, граф. Предположим, все это так и есть – и что с того?
– Не следует предполагать, ваше высочество. В таких случаях можно говорить с абсолютной уверенностью, что…
– И все равно не понимаю, к чему вы клоните.
– Только лишь к тому, что лучше иметь под боком нейтрально настроенных франкфуртцев, чем скрытых врагов. На зимних квартирах мы простояли, считайте, целых три месяца. Пока что обошлось без инцидентов. Не хочется, чтобы они начались именно сейчас.
– Сейчас, когда наступает время начинать весеннюю кампанию?
– Да, ваше высочество.
– Так вы думаете, граф…
Де Лазиски кивнул с самым серьезным видом:
– С точки зрения оккупированных, нынче время не нос от мороза прятать, а неприятный сюрприз нам готовить.
– Что конкретно вам известно и от кого? – сразу встрепенулся принц Лотарингский… как вдруг покосился на дверь, за которой под надзором Кароля ожидал юный Иоганн Вольфганг, и произнес: – А-а-а, понимаю, понимаю… Разумно, граф, очень разумно!
– Если ваше высочество считают, что моим источником информации является сын советника юстиции Гёте…
– В самом деле, кто же заподозрит ребенка? – удовлетворенно улыбнулся принц. – Вы, граф, как всегда непревзойденны.
– Все совсем не так, – улыбнулся де Лазиски. – Это было бы слишком просто. К тому же, он недостаточно информирован о том, что может нас заинтересовать. Хотя сама идея использовать его…
– Итак, я все же прав?! – обрадовался принц.
– Я, ваше высочество, и в самом деле включил в наши планы юного Иоганна Вольфганга, но совсем не в этом качестве.
– То есть?
– Лучше передать через мальчика удобную нам информацию, чем делать его нашим информатором.
– Что-о-о?! – Принц Лотарингский был поражен до глубины души. – О чем это вы, любезный граф? Какие еще сведения собираетесь передавать нашим врагам?..
– Это не совсем сведения, ваше высочество.
– Что же тогда?
– Вообразите, что, разговаривая с такими же франкфуртскими ребятишками, наш юный Иоганн Вольфганг расскажет, что турецкие янычары – это на самом деле никакие не людоеды-дикари с таинственного Востока, а благородные рыцари.
– Ну так и что?
– Юные друзья Иоганна Вольфганга расскажут об этом другим детям, а также своим родителям, те, в свою очередь…
– А-а-а, понимаю, вот теперь понимаю!
– Это лишь одно направление работы с местным населением, ваше высочество. С согласия маршала де Брольи, от начала нашего зимнего квартирования я делаю также многое другое, чтобы улучшить отношение франкфуртцев к французскому войску, сделать его хотя бы нейтральным. А теперь собираюсь познакомить юного Иоганна Вольфганга с запорожцами. Согласитесь, накануне весенней кампании это нам отнюдь не помешает…
Некоторое время собеседники молчали. Принц Лотарингский задумчиво тер подбородок, де Лазиски спокойно смотрел на него.
– Ну что же, граф… – заговорил первым принц.
– Да, ваше высочество?
– Вынужден согласиться, вы таки правы! А в самом деле, почему бы мальчику не пообщаться с вашими конными гвардейцами? Замечательная идея.
– Благодарю, ваше высочество!
– Хорошо, граф, можете идти.
Де Лазиски поклонился и вышел прочь. Принц Лотарингский подошел к окну, уперся руками в оконную раму. Через минуту на дворе появился де Лазиски, немного позади него шли внук франкфуртского губернатора Иоганн Вольфганг Гёте и графский телохранитель Кароль.