Орлы и звезды. Красным по белому
Шрифт:
Придя в этот мир, Ольга сильно изменилась. А может всегда была такой. Только я этого не замечал. Ей было глубоко наплевать на мировую революцию и все, что с ней связано. Она хотела простого бабского счастья: жить, любить и быть любимой.
Поняв все про нее, я, одновременно, понял все про себя. Я все еще чувствовал себя как бы в командировке. Пусть бессрочной, но все же командировке. Думаю, Ерш и Макарыч ушли немногим дальше. Мы полагали: смысл этой командировки нам ясен. Он не в спасении монархии. В этом случае нас надо было переместить в самое начало века. Тогда еще была возможность перевести самодержавие на конституционные рельсы. Он не в поддержке Временного правительства. Петр Великий прорубил в Европу окно, но даже он никогда не пытался распахнуть перед ней двери. Россия
27 февраля 1917 года штаб приступил к выполнению задачи, ради которой он, собственно, и был создан: мы начали формировать Красную Гвардию, полноценную вооруженную силу, обладающую всеми атрибутами военного формирования. Строго говоря, наши действия были чистейшей воды авантюрой, поскольку политическое руководство обеих партий мы в свои планы не посвятили. Но мы очень рассчитывали на то, что эта вольность сойдет нам с рук. Кто же в создавшихся условиях откажется от поддержки реальной вооруженной силы? Первым под красное знамя встал Запасной бронедивизион. Следом был сформирован сводный батальон из лучших боевиков и дружинников. К середине дня ряды красногвардейцев пополнили батальоны, сформированные из мятежных солдат Волынского, Литовского и Преображенского полков. И тут в штаб буквально ворвался взъерошенный Петр Коряков, которому в этой жизни не было суждено пасть на баррикаде, и от имени Петроградского комитета большевиков потребовал объяснений. Что я с превеликим удовольствием и сделал, объяснив товарищу уполномоченному, что действия штаба нисколько не противоречат условиям договоренности, но лишь являются обоснованной реакцией на изменившуюся в городе обстановку. За самим же товарищем Коряковым в создаваемой структуре зарезервирован пост заместителя командира Красной Гвардии. Выслушав мой доклад, Петр Трофимович заметно подобрел и тут же связался с кем-то по телефону. Положив трубку, повернулся ко мне.
– Товарищ Шляпников со своей стороны идею одобрил, но окончательный ответ даст только после того, как переговорит с другими членами комитета.
– А наше одобрение, значит, уже не требуется?!
– В комнату стремительно вошел Александрович.
– Потрудитесь объяснить, Глеб Васильевич, что за самодеятельность вы тут развели?
Я принял строевую стойку.
– Товарищ командир! Штаб Красной Гвардии...
– Стоп!
– прервал доклад Александрович.
– Не с того начинаете. О том, что вы без меня меня женили мне уже известно от товарища Жехорского. Начните-ка лучше с начала.
Было бы приказано. Я повторил Александровичу все, что до этого сказал Корякову. Потом положил перед ним бумагу. Александрович взял лист, молча, прочел вводную часть, потом произнес:
– Интересно. Александрович - командир, Коряков - заместитель командира, Абрамов - начальник штаба, Жехорский - его заместитель, Ежов - командир отряда особого назначения, ну, и так далее...
– Для того чтобы приказ вступил в силу, нужна ваша подпись, - сказал я.
Александрович усмехнулся, обмакнул перо в чернила и
– Надеюсь, товарищи большевики поддержат это решение?
– Он посмотрел на Корякова.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, - ответил тот.
– Ну, что ж. Тогда попросим начальника штаба ознакомить нас с ближайшими планами?
Я развернул на столе карту Петрограда.
Когда в штаб подъехал Ерш, все уже было готово к осуществлению главной придумки штаба на сегодняшний день. О ней я немногим ранее доложил Александровичу и Корякову. Идея командирам понравилась и они дали добро на ее осуществление.
– Ты с 'Авроры'?
– спросил я Ерша.
– Какой настрой у товарищей матросов?
– Там все в порядке. Крейсер наш, экипаж просится в Красную Гвардию.
– Даже так?!
– Я, честно говоря, не был уверен, что у Ерша это прокатит.
– Так зачем дело стало? Прямо сейчас и телефонируй, что просьба экипажа крейсера штабом удовлетворена.
– Экий ты быстрый, - покачал головой Ерш.
– А чего тянуть?
– А то, что все офицеры разбегутся, как только узнают 'приятную' новость, - тебя не волнует?
Об этой стороне вопроса я как-то не успел подумать.
– Думаешь, разбегутся?
– Почти уверен. Их и так чуть больше половины осталось. Я ведь говорил с каждым, и что-то восторга на лицах не отметил ни у кого. А уж под красный флаг...
– Ладно!
– Я решительно стукнул ладонью о столешницу.
– Решим это позже. А сейчас - на крепость?
Занять Петропавловскую крепость - вот основная операция намеченная штабом Красной Гвардии на 27 февраля. Штурма не предполагалось. Договоренность с гарнизоном о том, что нас впустят через открытые ворота, была достигнута. Весь фокус состоял в том, чтобы занять крепость после начала выборов в Петросовет, но до их окончания.
– Самое время, - подтвердил Ерш.
– Я ведь заезжал в Таврический, подвозил делегатов с 'Авроры'. Там такое творится...
МИХАИЛ
В Таврическом дворце действительно творилось нечто невообразимое. И что самое смешное: все было временное! Часть комнат временно были превращены в тюрьму. В одном крыле заседал Временный комитет Государственной думы, в другом Временный Исполком Петроградского Совета . Дума меня интересовала мало, а вот Петросовету требовалось уделить максимум внимания. В той жизни Выборы в Петроградский Совет с большим преимуществом выиграли меньшевики и правые эсеры. Сейчас мы были согласны минимум на паритет: большевики и левые эсеры против меньшевиков и правых эсеров. Для достижения этой цели из рядов подчиненных штабу отрядов были выделены агитаторы, которые разошлись по предприятиям и воинским частям с целью поспособствовать избранию 'правильных' делегатов на выборы Петросовета. Ну и наш козырный туз - Красная Гвардия. Когда бывшая на связи Ольга передала мне последнюю телефонограмму из штаба: 'Александрович и Коряков приняли командование', - я с нетерпением стал дожидаться их приезда. Их появление буквально пред началом заседания произвело нужный эффект. Оба явились упакованными в кожу, в портупеях и с красными звездами на фуражках. Увидев меня, Александрович приказал:
– Переодевайся, - один из сопровождавших командиров бойцов протянул мне мешок, - и иди на улицу встречать батальон красноволынцев. Принимай их под свою руку и меняй дворцовый караул. Назначаю тебя временным комендантом Таврического дворца!
Черт! Это совсем не входило в мои планы, но ослушаться приказа я не мог. Переодевшись и выйдя на крыльцо, я увидел, что во двор уже въехало несколько грузовиков, из которых на землю стали спрыгивать солдаты с красными звездами на папахах. Смена караула прошла без особых эксцессов, но отняла много времени. Когда я, наконец, смог зайти в зал, дебаты были в самом разгаре. Смена часовых не прошла незамеченной. Наши соперники на выборах занервничали, но благодаря искусству своих ораторов все еще владели большей частью аудитории. Это я понял, когда перехватил взгляд Александровича. В нем был вопрос, на который я только отрицательно помотал головой. Александрович досадливо поморщился. А я что мог сделать?