Осада дворца
Шрифт:
ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ
Кривенко вернулся из штаба мрачный и почти ничего не отвечал на расспросы красногвардейцев.
Он хмуро выслушал сообщение своего помощника о том, что за время его отсутствия заставой Павловского полка были задержаны на Морской 150 юнкеров с четырьмя орудиями, за какие-то пустяки обругал его и принялся осматривать испорченный пулемет, с которым возился еще утром.
Он не успел еще вставить
— Стой, кто едет?
Он выбежал из ворот и, сняв винтовку с плеча, подбежал, к автомобилю.
— Кто такие? — в два голоса закричали из цепи.
Человек в очках и в фетровой шляпе, сброшенной на затылок, высунулся из автомобиля.
— Из Военно-Революционного Комитета. Нам только-что передали, что Зимний взят.
— Хм, вот как, взят? — с иронией переспросил Кривенко. — Ну так он, стало быть, сам собой взялся. Мы тут четвертый час стоим ни туда, ни взад, а от нас требуют, чтобы мы дворец взяли.
— Какое там взят! Недавно нас оттуда здорово шпарили. Туда ехать опасно, — закричали из цепи.
— Нужно полагать, что вы плохо осведомлены, товарищи... .
Человек в очках поднял голову и некоторое время пристально смотрен перед собою, вдоль Миллионной.
Впереди за цепью красногвардейцев были огромные колоссы Эрмитажа, за ними спорная площадь, баррикады юнкеров и пулеметы, торчащие из-за каждого угла, с каждой крыши.
— Либо дворец взят частями, действовавшими со стороны Невского....
Он опустился на сиденье и приказал ехать дальше. Вслед ему раздались предостережения.
— Либо он в самом деле еще не взят! — докончил он и, приподняв шляпу, нервным движением взбросил вверх длинные волосы.
Через пять минут ни у кого не оставалось сомнений в том, что Зимний еще не взят: едва-только автомобиль подошел к Эрмитажу, как чей-то напряженный голое закричал «ура!», пули со свистом полетели вдоль Миллионной, со стороны дворца затараторил пулемет.
Автомобиль дал задний ход, пятясь пролетел горбатый мостик через Зимнюю канавку и остановился.
Человек в очках выпрыгнул из автомобиля и пошел к солдатам.
— Что, взят? — крикнули из цепи.
Человек в очках остановился посреди улицы
и закинул вверх голову. Он сказал спокойно:
— Нет! Зимний дворец еще не взят революционными войсками. Но он будет взят ими через сорок минут.
Вокруг него столпились- красногвардейцы.
— Кто здесь у вас начальник в отряде?
— А вот стоит в воротах. Товарищ Кривенко!
Кривенко с досадой оттолкнул пулемет, убедившись в том, что сегодня стрелять из него все равно не удастся, и вышел.
— Вы начальник этого отряда?
— Да, я!
— Есть тут у вас в отряде артиллеристы?
Кривенко поднял голову и с усилием наморщил лоб.
— С арсенальных мастерских есть ребята. Еще пулеметчики.
— Нет, не пулеметчики, а артиллеристы?
— Кроме меня, в отряде, артиллеристов нет.
Человек в очках взбросил очки, на лоб и пристально посмотрел на Кривенко.
— Вы —моряк?
— Нет, не моряк... Я служил в артиллерии.
— В Петропавловской крепости какая-то путаница с орудиями, — быстро заговорил человек в очках. — Нужно немедленно начать артиллерийский обстрел Зимнего. Вам придется наладить это дело. Передайте кому-нибудь отряд и поезжайте со мною.
— Слушаюсь, — коротко ответил Кривенко.
Автомобиль остановили только один раз — у Троицкого моста. Давешний огромного роста моряк, передававший резервам распоряжение Военно-Революционного Комитета, направил внутрь автомобиля карманный фонарь.
Человек в очках зажмурил глаза от неожиданного света, с усилием открыл их и назвал моряка по имени.
— Ну да, да! В крепость!
Автомобиль поехал дальше.
Немного погодя спутник Кривенко, задремавший было, встрепенулся, спросил у Кривенки, как его зовут, и снова пробормотал что-то насчет того, что в Петропавловской крепости с артиллерией неладно.
Больше он ничего не сказал.
Он не сказал ни слова о том, что нужно было не только уметь стрелять из орудий, но также уметь жертвовать жизнью за революцию для того, чтобы открыть огонь по Зимнему дворцу из орудий Петропавловской крепости. .
Он не сказал ничего о том, что в Петропавловской крепости было сколько угодно артиллеристов, умеющих отлично стрелять из орудий, но они не желали жертвовать жизнью за революцию. А. те, которые готовы были пожертвовать жизнью за революцию, не умели стрелять из орудий.
Он ничего не сказал. Он сидел, забившись в угол автомобиля, надвинув шляпу на лоб, выглядывая из-под очков донельзя утомленными глазами.
ПЕРВЫЕ ОРУДИЯ РЕВОЛЮЦИИ
Старший крепостного патруля остановил автомобиль, спросил пропуск.
Кривенко тронул своего спутника за плечо.
— Приехали, кажется.
Тот, еще не очнувшись окончательно, схватился за револьвер, лежавший в кармане пальто, однако тотчас же пришел в себя и сонным движением руки пытался отворить дверцу автомобиля.
Усталость схватывала его. время от времени, как судорога.
Они оставили автомобиль у ворот и пошли пешком. Во дворе были те же лужи, бродили туда и назад солдаты, кое-где тускло горели фонари, с крепостных стен россыпью, видимо не целясь, стреляли из винтовок.
За те полчаса, которые прошли со времени получения ложных сведений о сдаче Зимнего, за стенами крепости не изменилось ничего. Только чей-то веселый звучный полос неподалеку от крепостных ворот пел песню:
Цыганочка черная,