Осада и оборона крепостей. Двадцать два столетия осадного вооружения
Шрифт:
Когда наступил подходящий момент, Сигильд разделил каждый из отрядов на две равные части. Первые две половины должны идти вдоль крепостного вала параллельно друг другу до тех пор, пока не дойдут до леса; там они должны напасть на два фланга сторожевой заставы, устроенной осаждающими; они не должны увлекаться этой атакой, а отойти как можно быстрее назад к северному выступу Оппидума. В этом месте вход будет открыт. Тем временем две другие половины, имея при себе колья, объединятся перед этим клином, где построят передовые укрепления-палисад (рис. 7), а затем отойдут на сто шагов вправо и влево.
Воины, охранявшие северный фас крепости, получили приказ проделать в стене проход шириной двадцать шагов и сбросить фашины и куски торфа в ров, а также приготовить
Первые два отряда выступили в тишине; тот, что был на левой стороне, вышел чуть раньше восточного отряда – с тем, чтобы оказаться на фланге врага в одно и то же время. Два других отряда шли впереди них и остановились у северной оконечности Оппидума, забив свои колья, как им было приказано, а затем отошли вправо и влево. Шел мелкий осенний дождь, и грунт был скользким. Прошло какое-то время, пока оба отряда оказались на виду у лагеря противника. У осаждающей стороны сторожевых постов не было, но их армия, расположившаяся лагерем перед Оппидумом на расстоянии примерно шестисот шагов от него, укрылась в траншеях за бревенчатыми баррикадами; эти траншеи протягивались на значительное расстояние. Вокруг костров видны были вражеские воины, которые громко разговаривали, пели и пили яблочное вино и медовый напиток, которые они обнаружили в избытке в домах долины. О нападении здесь не могло быть и речи, надо было обогнуть этот участок. Поэтому два отряда все больше и больше удалялись друг от друга и с величайшими трудностями пробирались сквозь болота и через лесные заросли в постоянном опасении, что враги их заметят. В конце концов тот, который продвигался справа, добрался до края вражеских позиций, спрятался в укрытии и стал дожидаться сигнала из рога, который должен был подать левый отряд, потому что Бренн рассчитал, что первый достигнет вражеского фланга раньше, чем последний.
Рис. 7. Передовые укрепления Оппидума
Однако время шло, а Сигильд, который выдвинулся вперед на коне с несколькими воинами вдоль кромки леса, так все еще ничего не слышал. Он послал двух воинов выяснить, где находятся эти два отряда; им было очень трудно пробраться через лес, в то время как вражеские костры, которые они видели в отдалении сквозь стволы деревьев, только добавляли для них трудностей, не давая им возможности разглядеть место, по которому они пробирались. Правый фланг вражеских позиций в направлении реки образовывал длинную кривую, и левый отряд продолжал продвигаться параллельно ему, не находя места для атаки.
Минула полночь, когда этот отряд очутился наконец перед проходом, оставшимся в заграждении, но этот разрыв образовывал внутренний угол, отчего атака становилась очень опасной. Отряд дождался, пока все в лагере утихло. Костры, в которые хворост подбрасывали нерегулярно, отбрасывали то туда, то сюда дрожащий свет, и меньше теней стало мелькать перед жаровнями.
Прибыл один из воинов, посланных Сигильдом; тот считал, что атаку в этом месте откладывать нельзя и что врага надо застать врасплох во время его первого сна.
Один из бойцов подал обусловленный сигнал, и отряды ринулись в этот проход, убивая всех подряд с жуткими воплями, расшвыривая костры и образуя треугольник, чтобы не дать врагам возможности взять их в кольцо. Они продвинулись не очень далеко, потому что от криков нападающих и стонов раненых, как было видно, со всех сторон вставали воины и спешили к месту атаки. Тут маленький отряд собрался вплотную и, прекратив наступление, повернул назад и понесся к Оппидуму, держась края леса и вдоль крутых берегов реки. Затем послышался долгий крик на левом фланге врага; на той стороне тоже началась атака.
То ли враг, начавший преследование левого отряда, сумел окружить его,
Что касается отряда, посланного направо и который оказался ближе к Оппидуму, то его стали теснить крупные вражеские силы, он отступил в полном боевом порядке и, как и было договорено, вышел прямо к углу между рвами, яростно преследуемый толпой осаждавших. В то же время большинство вражеских сил, начавших преследование этого отряда, приближалось к этому месту.
Бренн допускал вероятность, что нападение, которое он организовал, окажется успешным не везде. Несмотря на темноту, он видел, что его люди не были впереди, как должны были быть, вражеских воинов, которые появились слева; поэтому Бренн быстро ретировался за внешнее укрепление из кольев, которое было построено по его приказу, и дал команду поджечь солому.
Два отряда, находившиеся в засаде справа и слева вне крепостной стены, получили приказ воздерживаться от атаки до тех пор, пока не будет дан условный сигнал. К заграждению из кольев в этот же момент подбежал отступавший правый отряд, а с ним и та часть врагов, которые близко преследовали их, и те, кто искал заблудившийся левый отряд.
Множество воинов очертя голову ворвалось в этот треугольник, образованный кольями. И он стал сценой неописуемой рукопашной схватки; те, кто защищал этот плетень, закрывавший брешь, осмелились не делать никакого прохода для своих братьев по оружию, которые вступили в схватку с врагом. Бренн врезался в самую гущу толпы, пытаясь собрать своих людей. Ему удалось пробить дорогу к плетню, к которому он прислонился спиной; и воины правого отряда, воодушевленные его примером, ощетинились против врага, чьи ряды все росли и росли. Еще каких-то несколько минут, и они будут сметены толпой нападавших; уже последние подошедшие гнали вперед тех, кто был перед ними, и плетень и защищавшие его воины вот-вот будут снесены этой людской волной. Бренн своим длинным мечом создавал вокруг себя круг мертвых и раненых врагов. Затем он крикнул через бруствер, чтобы подали сигнал, и звуки труб заглушили крики сражающихся. Враги, похоже, на мгновение заколебались; затем, сомкнувшись в плотную группу, они ринулись на заграждение, которое уступило перед ними, как будто сметенное мощным потоком.
В тот же миг с обоих вражеских флангов послышались громкие крики; два отряда, сидевшие в засаде, напали на смешавшиеся внутри бастиона вражеские колонны…
Бой не прекращался до рассвета. Те из врагов, кому удалось прорваться в Оппидум, были либо убиты, либо взяты в плен. Треугольник из сломанных кольев был повсюду усеян мертвыми телами. Враги, обескураженные двумя фланговыми атаками и оказавшиеся разрезанными на две части, уже не были в состоянии организовать в темноте наступление и отступили. Тем не менее те, кто был окружен во внешнем укреплении и в бреши в стене, упорно сражались до последнего, и пленные, которых прогнали строем перед Бренном, были все в той или иной степени ранены.
Сигильд был весь в крови и грязи; его огромный черный конь был убит в последнем рукопашном бою, а самого его потоптали.
Он взобрался на ближайшую башню и увидел, что враги остались неподалеку; они строили заграждения в трехстах шагах от Оппидума. Их поведение было угрожающим, и надо было опасаться, что они замышляют новую атаку. Поэтому Бренн приказал немедленно заделать проход, а бруствер усилить крепкими кольями через каждые 2 фута. Кроме этого, он приказал быстро выкопать второй ров с укреплениями за ним в виде вогнутой линии внутри северного выступа Оппидума. Этого оборонительного сооружения не было видно снаружи. Он замыслил устроить выходы с обоих концов напротив башни. Цель была достигнута; враги концентрировали силы на фронте перед слабым выступом Оппидума и подходили все ближе. Защитники же крепости, не ведая о мотивах, по которым Бренн предыдущей ночью предпринял опасную вылазку, качали головой и испытывали тревогу. Если и было убито две или три сотни вражеских воинов, то и они потеряли почти столько же.