Осень на краю света

Заваров Дмитрий Викторович

– Это, ты, батя, про бога сейчас намекаешь? – подсуетился Митяй.

– Не про бога, а про Бога.

– Он, эта, про нас с Кабаном и думать забыл.

– Он смотрит на вас. Прямо сейчас.

Митяй испуганно задрал лицо к небу, Кабан машинально повторил его движение, но тут же опомнился: опустил голову, сплюнул.

– Врешь, – процедил зло.

– Отчего так решил?

– Сдались мы ему…

Отец Димитрий резко поднялся, придвинулся вплотную к Кабану. Тот попробовал отшатнуться, но священник, предвосхитив движение, крепко ухватил за отворот кожанки, притянул. Сейчас, в распахнувшейся шинели, он очень походил на памятник Дзержинскому

с Лубянской площади. Даже борода будто бы собралась на подбородке в острый клин.

– У него сейчас нет важней задачи, чем на тебя смотреть, – проговорил отец Димитрий, впритык разглядывая бегающие мутные глаза. – Это я тебе заявляю со всей ответственностью.

Митяй бросил еще один затравленный взгляд на небо, осторожно сдернул кепку: на бугристой голове, в глубине короткой стрижки, белели ровные штрихи шрамов. Отец Димитрий отпустил Кабана и, вернувшись к столу, взял сигарету. Кабан, испуганно косясь на нового знакомого, разлил из бутылки остатки.

– Ну пусть посмотрит, эта, как мы сивуху бухаем… – обреченно вздохнул Митяй, притянув стакан.

– Ему намного обиднее, что ты с ним за всю свою жизнь ни разу не поздоровался, – ответил отец Димитрий, прикуривая.

– Дык, эта…

Глава 7

…к магазину, уже догадался, кого увидит внутри. Потому что у входа был припаркован черный, поблескивающий лакированными боками джип «БМВ». Идеально чистая машина посреди грязи и глубоких луж, заполнивших выбоины асфальта, смотрелась неестественно.

Капитан Федоров знал, что Тарас Хунько очень любит свои машины. У него их имелось две – помимо этого «БМВ» еще белый «Мерседес». Ездить ему было особо некуда, жил он рядом со своей птицефермой, но Хунько ежедневно умудрялся найти повод для выезда: то в магазин, то в гости к председателю, то в церковь. И после каждой такой поездки, иной раз не превышающей расстояние в пару сотен метров, он самолично мыл автомобиль на площадке перед гаражом. Демонстративно, на виду у всей деревни: по нескольку раз меняя воду в ведре, медленно и с наслаждением водил губкой по кузову, залезая в самые интимные места машины, начищал хромированные поверхности, полировал стекла… «Есть гомосеки, а этот автосек», – вспомнилась Федорову чья-то шутка.

Участковый толкнул дверь – массивный железный лист с ручкой через всю поверхность, по диагонали. Усмехнулся, убедившись, что не ошибся: Тарас Хунько стоял у прилавка, напротив продавщицы тети Люды. Маленький, пузатый, с широким ртом и жирной, в складках, шеей, он всегда ассоциировался у Федорова с Джабой Хаттом – персонажем из «Звездных войн». Федоров, понятное дело, никому про эти ассоциации не рассказывал, но про себя иначе как Джабой Хуньку не называл.

– Здравия желаю, товарищ капитан! – обрадовался Хунько.

Улыбка у него была какая-то незамутненно-детская, задорная, но соседство с немолодым, обрюзгшим лицом и маленькими, колко и настороженно поблескивающими глазками окрашивало эту улыбку в зловещие тона. Так улыбались клоуны в фильмах ужасов.

– Привет, Володя, – проскрипела продавщица.

Тоже вот интересный момент: Федоров родился и вырос в деревне, с пеленок помнил тетю Люду – вначале продавщицу «сельпо», потом, после развала СССР, владелицу магазина «Продукты». Была она для него «тетя Люда» в детстве, осталась «тетей» и сейчас, когда ему уже перевалило за сорок. И опять же, несмотря на его возраст и звание, он был для нее все тем же Вовкой. Нельзя сказать, что проблема эта серьезно волновала участкового, но все же Федорову было интересно: найдет ли он когда-нибудь способ естественно и ненавязчиво перейти с тетей Людой на ты и избавиться от «тети»? Наверное, нет.

– Тебе чего, товарищ милиционер? – спросила продавщица.

– Сигарет.

Тетя Люда, когда накручивала густые русые волосы в крендель на затылке, была просто один в один фрекен Бок из мультика про Карлсона. Сегодня в пользу этого сходства работал еще и ее цветастый сарафан. Продавщица метнулась за угол прилавка – там располагалась табачная секция: весь имеющийся в наличии ассортимент был выставлен в длинный ряд.

Вообще, как давно отметил Федоров, у тети Люды имелось особое представление о маркетинге: она всегда старалась выставить на обозрение максимальное количество имеющихся товаров. Витрина-холодильник полностью занимала длинную сторону магазина, прерываясь только на стол с кассовым аппаратом. За прилавком, по стене, тянулись трехэтажные полки с бакалеей, наглухо заставленные мешками, пакетами, коробками и банками. Первое, что сделала тятя Люда, приватизировав магазин, – это пристроила еще один прилавок к боковой стене, разложив под стеклом хозтовары. Из-за этого торговый зал магазина напоминал богатый склад из фильма «Операция «Ы».

– Одну? – крикнула тетя Люда, не оборачиваясь.

– Две.

Тетя Люда не спросила марку сигарет, она наизусть знала, кто что курит в округе. Вернувшись, выложила на прилавок две пачки «Золотой Явы».

– Запиши на меня, – сказал Хунько.

– Не надо, – отказался Федоров, доставая деньги. – А ты тут чего?

– Да так, поболтать зашел, – весело отозвался Хунько. – Все зову Людмилу Васильевну замуж. Не соглашается.

– Я всегда готова, – подмигнула тетя Люда участковому. – Но только вдовой.

– Типун тебе на язык! – Улыбка Хунько дрогнула.

Федоров знал, что Тарас несколько раз предлагал тете Люде продать ему магазин. Тетя Люда отказывалась. И после каждого такого отказа магазин кто-то поджигал. Впрочем, по слухам, весной к Хуньке наведались из райцентра – тетя Нина проработала тут не один год, знала всех нужных людей – и поговорили по душам. После этого разговора поджоги прекратились, а тетя Люда смогла где-то найти денег на капитальный ремонт. Сейчас они с Хунькой перешучивались, но Федоров понимал: дай им волю, наверное, вцепились бы друг другу в глотки.

– Тарас Григорич, мне с тобой поговорить нужно, – сказал Федоров.

– Всегда рад пообщаться с умным человеком, тем более с офицером, – заверил Хунько, но глазки тревожно пробежались по лицу участкового.

– Пошли, – пригласил участковый и двинулся к выходу.

Как по команде из-за облаков выглянуло солнце – и «БМВ» вспыхнул, как новогодняя елка. Заиграли округлости полированного кузова, полыхнул хром, бликующая лужа под днищем превратилась в поднос, на котором подали этот шедевр немецкого автопрома. Хунько замер на крыльце, залюбовался.

– Смотрел фильм «Кристина»? – поинтересовался Федоров. – Это по Стивену Кингу.

– Нет. – Хунько не сразу оторвался от созерцания машины.

– Зря, посмотри.

– У тебя есть?

– На кассете.

Хунько нажал на пульт, машина мелодично просвистела.

– Крутые ребята давно уже компакт-диски пользуют, – сказал он, открывая дверь. – Давай ко мне, чайку попьем.

В салоне пахло кожей и ванилью. Федоров уселся в удобное кресло и с любопытством принялся разглядывать многочисленные циферблаты и датчики приборной панели.