Оскал Фортуны, или Урок выживания
Шрифт:
Они вышли в сад.
— На чем ты хочешь научиться играть? Что тебе ближе? — благожелательно спросила управительница.
— А что у вас есть? — в свою очередь спросила Сайо.
— Флейта, цитра, барабанчики, — перечислила Миядзо, — Я бы посоветовала тебе цитру. Для настоящей игры на флейте нужно глубокое дыхание, а барабанчики требуют силы и выносливости.
— Я послушаюсь твоего совета, уважаемая госпожа, — кивнула девушка.
Управительница свернула вправо, и вскоре впереди послышались звенящие звуки цитры. Под раскидистым деревом кружком сидели пять
Заметив начальство, она встала, вслед за ней поднялись со своих ковриков и ученицы.
— Вот, Мастерица Пион, твоя новая ученица Юмико Сайо, воспитанница госпожи Кацуо Айоро.
Предупрежденная заранее девушка поклонилась, ничем не выдавая своего удивления. Пожилая преподавательница улыбнулась морщинистым лицом и, возвратив поклон, сказала:
— Сайо-ли присоединится к нам прямо сейчас?
— Нет, — покачала головой начальница. — Чуть позже.
— Тогда я с нетерпением жду.
За живой изгородью из темно-зеленого кустарника, усыпанного мелкими, серыми цветами, занимались танцами. На земле был сколочен дощатый настил, на котором девушки под руководством высокой стройной мастерицы, удивительно молодой для такого звания, разучивали сложные движения какого-то новомодного танца. При этом во всю использовался веер. Эту преподавательницу звали Мастерица Вьюн.
Пением ученицы занимались в доме. Этому искусству их учила полная женщина с грубым мясистым лицом, но удивительно глубоким и сильным голосом. Сайо обменялась поклонами с Мастерицей Тюльпан и поспешила вслед за управительницей на второй этаж. Кажется, она догадалась, почему преподавательницы этой школы носили столь экзотические имена. Они были простолюдинки, и чтобы неблагозвучные имена не оскорбляли уста благородных учениц, их поменяли на названия цветов.
Миядзо открыла двустворчатые двери в большой залитый солнечным светом зал. На камышовых циновках, выпрямившись, сидели восемь учениц возраста Сайо. Перед каждой из них располагался низенький столик с набором косметики, а так же стопка листов, чернильница с пером и еще какие-то непонятные предметы, в которых девушка с удивлением узнала детские игрушки. У стены за широким столом, уставленным разнообразными предметами, сидела молодая, красивая женщина в великолепном темно-синем платье с ползущими по грозовому небу облаками. Её сложную прическу украшали серебряные заколки, а в руке она держала большой шелковый веер, расписанный алыми маками.
Едва управительница вошла, женщина отложила в сторону стеклянный шар и грациозно поднялась на ноги.
— Мастерица общения Роза, — представила ее Миядзо.
Преподавательница удивительно изящно поклонилась.
— Я рада видеть новую ученицу нашей школы, — проговорила она приятным грудным голосом. Сайо ответила на поклон и представилась.
— Меня зовут Юмико Сайо, я воспитанница госпожи Айоро.
— Мне знакомо твое лицо, — сказала женщина и спросила. — Мы не встречались?
— Вряд ли, Мастерица, — ответила удивленная девушка. — Я первый раз в Канаго-сегу
— Наверное, я ошиблась, — извинилась Роза, а Сайо заметила, что она далеко не так молода, как ей показалась ранее. В уголках глаз прятались искусно закрашенные морщины, у самых корней волос пробивалась еле заметная седина, а в глазах читалась грустная мудрость много повидавшего человека.
— О чем ты рассказывала девушкам? — спросила управительница.
— О взглядах, Миядзо-ли, — поклонившись, ответила Роза.
— Тогда пусть наша новая ученица начнет свои занятия с твоего урока, — решила управительница. — Циновку и столик со всем необходимым сейчас принесут.
Она вышла, а Сайо осталась стоять у двери под прицелом восьми пар оценивающих глаз, и это ей совсем не нравилось. Видимо, почувствовав это, мастерица решила отвлечь внимание слушательниц от новенькой.
— Как я уже говорила, глаза человека иногда говорят о нем окружающим больше, чем он бы хотел. Никогда не забывайте об этом. Поэтому вы, благородные дамы, должны управлять взглядом не менее искусно, чем своим телом. Хотя, это намного труднее, чем кажется. Пусть ваш язык говорит одно, а глаза, если необходимо, совсем другое. Когда уста женщины восхищаются мужчиной, а взгляд полон презрения, это ранит сильнее всяких слов. Помните, что нельзя произнести, можно сказать глазами.
В дверь зала негромко постучали.
— Войди, — разрешила Мастерица.
Две служанки внесли маленький столик и циновку. Сайо уселась и приготовилась внимательно слушать. Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы разобраться: Мастерица Роза учила слушательниц виртуозно лгать, притворяться и обманывать окружающих. Урок закончился, и девушки чинно направились к выходу, поглядывая на новенькую и шушукаясь.
— Сайо-ли! — остановила ее Роза. — Ты не могла бы задержаться.
— Конечно, Мастерица, — Сайо подошла к женщине.
— Скажи, кто были твои уважаемые родители? — спросила женщина, улыбаясь. — Может быть, я знала кого-нибудь из них?
Девушка пожала плечами.
— Возможно, но я их совсем не помню. С трех лет меня воспитывал опекун Одо Гатомо. Он говорил, что моего отца звали Акихо Сайо, а мать Сиго.
— Ты не знаешь, откуда она была родом?
— Прости, Мастерица, — пожала плечами Сайо. — Я ничего не знаю о ней.
— А об отце?
— Гатомо рассказывал, что он был его однополчанином, соратником барона Токого. В схватке возле Нагаси мой отец спас Гатомо, но сам погиб.
— Где это произошло? — переспросила Мастерица.
— У крепости Нагаси, — повторила Сайо и внимательно взглянула на женщину.
Ее красиво очерченные серые глаза на миг чуть расширились, словно Роза чему-то сильно удивилась, но через миг в них не было ничего кроме вежливого внимания.
— Наверное, я ошиблась, — мягко извинилась она, раскрыв веер и опуская взгляд.
Девушка поклонилась и пошла к двери. Мастерица поняла, кого ей напомнило это лицо с зелеными глазами. И от подобного понимания холодок пробежал по спине старой гетеры.