Осколки Великого Княжества
Шрифт:
– Мне так показалось, когда он бросил в меня кубком. Надеюсь, у вас есть добрые вести, чтобы развеселить его. Не хотелось бы, как в прошлый раз, переписывать все дневные сводки и отчёты. Вы, наверное, помните, как он в порыве гнева их все порвал. Ох и намучался я тогда, а вы же знаете, мастер, у меня больная спина, да и глаза уже не те.
С этими словами гном поправил очки и поудобнее устроился в своём высоком резном кресле, на котором для утепления сзади была приколочена оленья шкура.
– Хельг суров, не стоит лишний раз попадаться ему под руку. Скажи спасибо, что он не велел тебя высечь. Я бы на твоём месте старался не подавать ему отчёты хотя бы до обеда, а ещё лучше до вечера. Он выпьет, расслабится, будет в лучшем расположении духа. Тогда не придётся их восстанавливать. Я бы остался и поболтал с тобой ещё, но мне пора к князю, – сказал человек в плаще, кивнул головой и пошёл по направлению к двери, которая располагалась по левую его руку. Гном ещё что-то поворчал ему вслед и углубился в изучение своих бумаг.
Войдя в дверь, Хигвар увидел перед собой княжий покой. Это была комната, залитая дневным светом через два окна, располагавшихся друг напротив друга. В каждом углу комнаты стоял массивный деревянный канделябр с семью свечами, в дальней стене был огромный камин, в котором сейчас мерно горел огонь и потрескивали дрова. Тепло от камина уже успело заполнить всю комнату, от того Хигвар почувствовал, что ему становится жарко в его шерстяном плаще. В середине комнаты стоял длинный стол с одиннадцатью стульями по бокам и массивным величественным троном с торца. Вдоль этого длинного стола туда-сюда нетерпеливо ходил князь. Свет, падавший на его белую рубаху с вышитыми на ней красными узорами, причудливо играл с воображением Хигвара: казалось, что князь сияет в солнечных лучах, будто сошедший с книг волхвов бог солнца Хрос. Его шёлковые синие штаны мягко шуршали, когда он двигался, а чёрные сапоги жутко скрипели; среди знати было даже негласное соревнование: чем громче скрипят сапоги, тем лучше и качественнее они считались, и тем больше уважения было к их владельцу. Хельг был подпоясан обычным кожаным ремнем, на котором висел одноручный меч с короткой рукоятью. Его небесно-голубые глаза, казалось, вот-вот начнут метать молнии, настолько суровым выглядело его бородатое лицо. Русые волосы князя развивались, когда он быстро шагал взад-вперёд по своим покоям.
– А! Явился, наконец! – Князь бросил в сторону человека в плаще гневный взгляд. –Сколько можно тебя ждать, Хигвар? Я посылал за тобой час назад! Мне нужны новости по тому торговому пути. Ты сказал, что послал туда своего человека. Где он? – Князь нервно ходил по комнате.
– Здравия тебе, княже! – Хигвар добродушно улыбнулся и поклонился в пояс властителю этих земель. Тот вначале было нахмурился, но потом легко улыбнулся лишь уголками губ и махнул рукой. Это немного разрядило обстановку. – Мой человек ещё не приехал с задания, но, по моим расчётам, должен появиться со дня на день.
– А если не приедет? А что если его убили, как и остальных? Что я тогда скажу северным купцам? Они мне уже угрожали последствиями. Мне сейчас никак нельзя ссориться с моим братом. Ты же понимаешь, что этому кровожадному ублюдку только дай повод начать со мной войну. А мы к ней не готовы. Пока не готовы… Да ещё и эти слухи о надвигающейся с востока орочьей орде. Говорят, эта орда не знает жалости и сжигает всё на своём пути. Купцы говорят, что с такой силой наши княжества ещё никогда не встречались. У страха, конечно, глаза велики, но нельзя сбрасывать их со счетов. Скорее всего, конечно, они и не доберутся до наших земель, но, если дойдут, не хотелось бы воевать на два фронта. Как думаешь, Хигвар, почему эти уроды нападают только на иностранных купцов?
– Интересный вопрос. Я уже внедрил своего человека к северным купцам. Как только он раздобудет нужную информацию, ты, князь, узнаешь об этом первым. Если ты хочешь знать моё мнение, я считаю, что это либо ударенные головой патриоты, либо целенаправленная провокация с целью создать Casus Belli.
– Чего создать? – недоумённо глядя на Хигвара, бросил князь.
– Повод для войны.
– Прекращал бы ты говорить на этом мёртвом языке.
– Прошу прощения, княже, – склонился Хигвар в низком поклоне.
– Так если эти грабежи хотят использовать как повод для войны, может, нужно собрать сотню гридей да выехать туда и передавить этих гадов, как клопов?!
– А сколько там этих гадов? И где точно находится это «там»? Дай срок, Хельг, я во всём разберусь, и тогда, если это будет нужно, твои гриди ударят и передавят там всех, как ты хочешь. Я думаю, стоит сказать северным купцам, что пока для их же безопасности ты приставишь к ним стражу Кверуса, которая будет следовать за ними отсюда и до самых границ. С одной стороны, ты, вроде, заботишься об их безопасности, а с другой – они всегда будут под твоим присмотром.
– Вот за что я тебя люблю, старый шельмец, так это за твою выдумку! – радостно воскликнул Хельг.
– Только отправь к ним в стражу опытных людей, молодых и горячих оставь в детинце. Рано им на такие задания ходить.
– Поучи князя воевать! – грозно сдвинув брови, сказал Хельг. Однако князь быстро остыл и добавил: – Я всё равно благодарю тебя Хигвар. Ступай, скоро начнут приходить просители и ответчики по искам. Не нужно, чтобы они тебя здесь видели. Если ты мне понадобишься, я за тобой пошлю.
– Как пожелаешь, князь.
С этими словами Хигвар поклонился, лишь слегка склонив спину, и решительно двинулся прочь. Он вышел из покоев князя и покинул замок. Хигвар пошёл в сторону ремесленного квартала. Там в этот час уже кипела жизнь, народ толкался, проходя от одной лавки мастерового к другой, пытаясь урвать что подешевле да получше. Хигвар мастерки протискивался сквозь толпы желающих потратить свои деньги. Свернув в один из переулков, он направился из ремесленного района в доки. Сейчас там было относительно пусто по сравнению с летом, когда в доках торговля била ключом и мужики бегом носились от причала к причалу, не успевая разгружать прибывающие корабли, или наоборот, загружать те, что собирались отплыть. Пока на реке стоял толстый лёд, торговли не было, и местные жители в основной своей массе пропивали нажитое в местных кабаках и трактирах. Были здесь и заезжие торговцы, которые заключали договора на самые лучше причалы на будущий торговый год.
Хигвар прошёл до самой окраины доков. Он подошёл к ветхой покосившейся хибаре. С виду она казалась давным-давно заброшенной. Толстый слой снега лежал на крыше этого строения, и казалось, что ещё чуть-чуть, и он проломит гнилые балки, которые держали всю эту халупу, и превратит её в живописные городские развалины.
Достав небольшой резной ключик, Хигвар открыл дверь. Внутри было довольно светло, несмотря на то, что в хибаре было всего два небольших окошка, закрытых слюдой. Прямо напротив входа стоял небольшой, но довольно крепкий стол со скамьёй и ветхая, старая лавка в углу. Хигвар достал огниво и начал разводить огонь в скромном очаге в углу комнаты. Через несколько мгновений тихое потрескивание огня заполнило тишину, превратив холодную хибару в тёплое убежище, которому, возможно, не хватало изысканности и уюта, но этого от хибары никто и не требовал. Хигвар, не торопясь, снял варежки и поднёс замёрзшие руки поближе к огню.