Основной рубеж
Шрифт:
Выскочившая в коридор посудомойка в страхе прижалась к стене, увидев шествие молчаливого отряда.
— Долорес, что ты здесь делаешь? Иди на место, — сказал Франц, который шел чуть позади.
— Что случилось, мистер Лейбах?
— Все в порядке. Иди на место, а то о тебя споткнется официант, и на кого тогда писать убытки, я тебя спрашиваю?
Посудомойка вернулась к своим тарелкам, а Франц расправил, на животе пиджак и вышел в зал.
В зале все выглядело благополучно. Люди ели, пили, вели неспешные беседы. Трехпалые, сидевшие в стороне от основной массы посетителей, о чем-то тихо разговаривали. По ним нельзя было определить, ссорятся они или обмениваются комплиментами до тех пор, пока не начиналась драка. Это вынуждало Лейбаха все время быть начеку.
На столе у финхов стояли два пустых бокала от аперитива, и Франц подумал, что алкоголь действует на местных жителей чересчур возбуждающе.
«Надо лить в бокалы больше воды…» — решил он.
За одним из столиков громко рассмеялась женщина. Лейбах вздрогнул. «Безобразие, с такой работой я скоро буду нервный. Стоило послушать брата и вложить деньги в скотобойню. В скотобойне нет никаких нервов, потому что все нервы здесь, в моем ресторане…»
Франц снова прошелся между столиками и заглянул за стойку бара. Хакито и Макело сидели на ящиках с лимонадом и не мигая смотрели на трехпалых. Сверкающие топоры лежали у них на коленях.
— Так, ребята, не надо буравить их взглядами, а то они нас так напугают, что страшно подумать… — сказал Франц. — Хакито, Макело, не смотрите на них, а смотрите вон на люстру хотя бы. И еще, Маня, прошу тебя, в прошлый раз весь шум был не от драки, а от твоей стрельбы. Я понимаю, что у тебя десять пальцев, а курок только один, но, прошу тебя, мы не можем закрываться на ремонт каждые две недели…
— Хозяин, — подошел к Лейбаху старший официант Шурф, — они хотят повторить «Эльдорадо».
— А что я могу, Шурф, ты думаешь, твой хозяин генерал-майор? Нет, я не генерал-майор. Я даже не командую полицией, и я даже не начальник пожарного депо… Я жалкий ресторатор… Что я могу? Неси им этот «Эльдорадо».
— Отец, может, им принести «Ампир»? Он не такой крепкий, — предложил появившийся в баре Веня.
— Что ты здесь делаешь, Веня? — всплеснул руками Лейбах. — Ты должен сидеть в своей комнате и учить урок, Веня. А то будешь, как и твой папа, содержать ресторан и бояться хулиганов…
— Так, может, действительно отнести им чего-нибудь полегче, мистер Лейбах?.. — задал вопрос старший официант.
— Нет, — погрозил пальцем Франц. — Неси, чего заказали, а то они нас порубят в праздничный гуляш ко дню рождения. Веня! Почему ты еще здесь?!
Решив не испытывать гнев отца, Вениамин убежал из бара.
— Вот… Говорила мне мама: «Учись, Франц, и ты вырастешь физиком…» Я бы мог стать таким же ученым, как бабушка Голда.
— Папа, бабушка Голда служила в контрразведке… — поправил отца Маня.
— Менахем, не говори поперек папы… Я до сорока лет не мог слова сказать ни поперек папы, ни поперек мамы…
В зал заглянула любопытная Долорес. Франц погрозил ей кулаком, и она спряталась.
— Им тут театр… Им тут интересно… — никак не успокаивался Франц.
Время шло, а финхи никакой драки не затевали.
Люди заходили, рассаживались за столики и делали заказы. Официанты виртуозно передвигались с тяжелыми подносами, пронося их над самыми головами не подозревающих об опасности клиентов. Одним словом, ресторан работал как хорошо смазанный механизм.
Четкое движение всех деталей отлаженного механизма начало оказывать на хозяина успокаивающее действие. Но именно в этот момент финхи и устроили свою традиционную драку. Замелькали узкие мечи. Посетители стали удивленно оборачиваться на источник шума.
— Маня, стреляй не сразу! — предупредил Франц и засеменил в зал. По дороге он столкнулся с Долорес и Веней, которые тоже спешили посмотреть на происходящее в зале.
Схватка финхов становилась все более ожесточенной. Они самозабвенно дрались. Их движения были настолько быстры и неуловимы, что наблюдавшие не могли понять, как при таком бешеном темпе дуэлянты все еще оставались живы. О том, чтобы разнять дерущихся, не могло быть и речи. Франц слышал, что в подобных случаях жертвами становились все присутствующие. Такой бойни он допустить не мог.
— Прошу всех — оставаться на своих местах! — объявил Лейбах. — Сейчас Маня начнет стрелять!
Неожиданно дверь вербовочной конторы открылась, и в зал вышел Шоколадный Док. Он удивленно посмотрел на дерущихся финхов и простодушно крикнул:
— Да вы с ума сошли, ребята! Вы сбили мой столик!
Оглянувшись в сторону Дока, один из трехпалых тут же прекратил поединок и шарахнулся в сторону так, будто увидел привидение. Его соперник, видимо, тоже не на шутку испугался и рванулся к двери с криком:
— Демон! Магрибский демон! Через секунду обоих скандалистов в зале уже не было.
— Что ты с ними такое сделал, Док? — подошел к товарищу Тони.
— А-а… — протянул Док и похлопал себя по толстым щекам, — они никогда не видели черного парня…
Пришедшие в себя официанты начали поднимать перевернутые столики и собирать разбитые тарелки. К счастью, финхи сидели в стороне от основной массы гостей, и на полу оказался только остывший обед Тони Гарднера.
— Не волнуйтесь, господа, сейчас вам все заменят! — подбежал к Тони и Доку хозяин ресторана. — Какое счастье, господа, что вы оказались у нас в такой драматический момент! Шурф, повтори господам их заказ и принеси «Коктебель».
Старший официант убежал на кухню, а его коллеги тут же застелили стол свежей скатертью и расставили стулья.
— Прошу садиться, господа, — предложил Франц и, увидев стоящую возле своей двери мисс Трамп, галантно поклонился и пригласил ее тоже:
— Идите и вы, Лора. Сегодня вас угостят за счет заведения.
Когда Лора, Док и Тони расселись по местам, очень кстати появился Шурф и с ним еще два официанта. Блюда были моментально расставлены, а Лейбах лично разлил коньяк в маленькие рюмочки.