Основы лингвокультурологии

Хроленко Александр Тимофеевич

Исследование русских и французских колоративных прилагательных выявляет безусловное лидерство по частотности и наличию в структуре значения дополнительных сем белого цвета. Многие русские колоративные прилагательные утрачивают прямое, цветовое значение (белый, алый, красный и др.). В песнях французов значение цвета никогда полностью не уходит из семантической структуры прилагательного. Большинство цветов и в русской, и во французской песенной лирике имеют добавочные семы, при этом лишь в некоторых случаях они совпадают (зеленый и vert, отчасти черный и noir и некоторые другие), чаще же наблюдаются разные семы (белый и Ыапс, черный и noir; красный и rouge

и др.). Во французской песенной лирике наблюдается четкая тенденция к сопряжению цветов: одно колоративное прилагательное почти всегда в контексте «притягивает» к себе другое колоративное прилагательное, в русской лирической песне эта тенденция выражена гораздо слабее. Французские колоративы в основном определяют существительные подгруппы «Одежда и ее детали», что свидетельствует о важности цвета одежды в народно-песенной традиции французов: цвет одежды героев соотносится или даже предопределяет настроение или содержание песни. Подобное явление, за некоторыми исключениями (зеленый, черный)> не характерно для русского песенного фольклора [Гулянков 2000: 206–213].

Доминантный анализ эффективен в рамках сопоставительного метода. Цель его – наметить план дальнейших поисков й привлечения других исследовательских методов, методик и приемов. Например, кластерного анализа, в основе которого лежит представление о структуре картины мира.

Кластерный анализ

Каждый фрагмент эпической или лирической картины мира репрезентируется определенной совокупностью лексем различной частеречной принадлежности. Этот набор обозначается термином кластер, т. е. сегмент некоего информационного поля. Кластерный анализ в нашем представлении – это лексикографическое описание всех входящих в кластер лексем с параллельным установлением всех связей каждого слова с остальными словами, представляющими один и тот же фрагмент фольклорной картины мира.

Термин кластер постепенно входит в обиход многих наук и практики. В Большой Советской Энциклопедии понятие «кластер» отсутствует. В Новой Иллюстрированной Энциклопедии (М., 2000) кластер (англ. cluster – гроздь, скопление) толкуется как ‘скопление однотипных объектов (например, звёздное скопление, атомный кластер)’ [НИЭ: 8:248]. В химии кластер – ‘многоядерные комплексные соединения, в основе молекулярной структуры которых лежит объёмный скелет (ячейка)…’ (ХЭС 1983: 259]. В физике и химии под кластером понимают группу молекул, выделяющихся из других подобных молекул и объединяющихся в устойчивых образованиях [Ком л ев 1995: 57]. В вычислительной технике кластер – ‘сегмент дискового пространства' [Леонтьев 2001: 775], а также: кластер – это набор относительно слабо связанных независимых компьютерных систем или узлов, которые ведут себя как одна система [Известия. 2000. 12 июня. С. 9].

В психологии кластерный анализ — это «математическая операция, позволяющая на основе множества показателей (в частности, данных об испытуемых) объединить их в один класс’ [Комлев 1995: 57]. В еженедельнике «Поиск» (2002. № 20. С. 13) в интервью с губернатором Санкт-Петербурга В. Яковлевым приведена таблица «Кластеры Санкт-Петербурга». Внизу примечание: «Полный перечень кластеров Санкт-Петербурга формируется и уточняется в ходе специальных исследований». Определения термина кластер здесь нет. Можно думать, что кластер – это и ячейка таблицы, и строка её, и столбец. Уместно заметить, что термин кластер в новом «Кратком словаре современных понятий и терминов» (М., 2000) пока тоже отсутствует.

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» (М., 1990) специальной словарной статьи нет, однако сам термин дважды использован. Как следует из контекста, кластером называют группу согласных в начале слова, а также сочетания неслогообразующих фонем. Различают простые фонемы и кластеры фонем типа ph, pw, tsh, тп, kl и др. Как можно понять, кластеры – это части звуковой оболочки слов {ЛЭС 1990: 53» 209].

Толкование лингвистического термина кластер мы обнаруживаем в словаре Н.Г. Комлева: ‘линг. последовательность, цепочка языковых элементов, которыми могут быть звуки (вокальный кластер) или части речи (глагольный кластер), группы диалектов или языков, имеющих ряд общих черт как результат взаимного географического сближения’ [Комлев 1995: 57].

Логичен вопрос, чем понятие «кластер» отличается от понятия «поле» (поля семантического, морфологического, ассоциативного, грамматического или синтагматического), а также от понятий «группа» и «парадигма». Поле в любой версии – это ‘совокупность языковых (гл. обр. лексических) единиц, объединённых общностью содержания (иногда также общностью формальных показателей) и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений' [ЛЭС 1990: 380]. Принципиальное отличие видится в том, что поле (группа, парадигма) – проявление системного характера языка, а кластер – сегмент некоего информационного пространства (например, текста), вычленяемый на том или ином основании.

Термин кластер достаточно удобен в лингвофольклористических исследованиях и в лексикографическом описании фольклорной лексики. Под этим термином в данном случае понимается совокупность слов различной частеречной принадлежности, семантически и/или функционально связанных между собой, которые служат для репрезентации того или иного фрагмента картины мира. Например, в кластер «Орнитонимы» войдут не только обобщенные и конкретные наименования пернатых (птица, орел, кукушка и др.), но и прилагательные, образованные от орнитонимов (птичий, орлиный) или характеризующие птиц (клевучий), наречия (по-соловьему), глаголы, называющие характерные для птиц действия (ворковать, попурхивать, склевать), и т. д.

Кластерный принцип описания – это лексикографическое описание всех входящих в кластер слов с одновременным установлением актуальных связей каждой лексемы с другими словами, представляющими один фрагмент картины мира. За словами, объединёнными в кластер, стоят культурные концепты. Если в кластере больше одного концепта, в нём можно выделить субкластеры. Исследовательская ценность кластеров заключается в том, что их можно сравнивать.

Кластер «цвет», например, дает возможность увидеть специфику отношения русского этноса к цвету. Русский фольклорный менталитет за цветом видит смыслы, а потому цветообозначение приобретает статус сущностной характеристики. Лошади именуются воронками, буланками, саврасками и бурками. Лазоревый цветок становится лазарёчком. Некоторые цвета в русском эпическом фольклорном мире предстают как зримое предшествование чуда (дива): А там-то есть три чудушка три чудныих,/Там-то есть три дивушка три дивныих:/Как первое там чудо былым-бело>/ А другое-то чудо красным-красно./А третьеё-то чудо черным-черно (1, № 49, 27). Для феномена чуда цвет предстает чем-то самодостаточным. Цвет – само по себе чудо, тем более речь идет о цвете предельной интенсивности.

Указание на масть лошади у русских – сущностная характеристика животного, отсюда частотность видовых обозначений его с помощью специальных существительных: бурый -> бурко (бурка), вороной -> воронко (воронок), гнедой -> гнедко, сивый сивко. Эти существительные, сохраняя сему цветовой определенности, приобретают потенциальную сему ‘сверхъестественное’, актуализируемую в сочетании существительного с эпитетом (например, частое вещий каурка). При этом цветовые семы «микшируются», в результате чего «цветовое» слово перестает обозначать конкретную масть. Актуализация в каждом имени масти семы ‘сверхъестественное’ делает синонимичными слова, которые за пределами фольклора таковыми не являются.

Концентрация нескольких обозначений масти для одной лошади – форма представления существа с необычайными свойствами. В. Даль подмечает: «Сивка бурка, вещий каурка, в сказках, конь и сивый, и бурый, и каурый» [Даль: 1:144]. Смешение цветов – знак сказочности животного. В «Онежских былинах» каурка используется только с существительным бурка в постпозиции как своеобразный эпитет к предшествующему слову, которое может употребляться и без этого эпитета: Берет узду себе в руки тесмяную, / Одивал на мала бурушка-ковурушка; / По колен было у бурушка_в землю зарощено. / Он поил бурка питьем медвяныим. / И кормил его пшеною белояровой, / И седлал бурка на седёлышко черкальское (2, № 152,53).