Особое задание
Шрифт:
Юрка, утопая по колено в снегу, отчаянно размахивая руками, побежал навстречу самолету и что есть силы закричал:
– Дяденьки летчики, помогите! Мама умирает!
Летчик Загорный и его техник Петр Гуров увидели мечущуюся по снегу фигурку паренька, его отчаянные взмахи руками. Самолет сделал крутой вираж над самой землей. Мотор стих. «Уточка», мягко коснувшись лыжами снежного наста и проскользив метров сто, остановилась.
Юрка бежал к самолету. Гуров выскочил из кабины и кинулся навстречу парнишке. Схватил его
– Что случилось?
– Юрка я, Пантелеев. Там мама умирает…- Он показал рукой в поле, где торчала одинокая печная труба.
Гуров и Загорный торопливо зашагали к сгоревшему хутору. Когда-то здесь стоял дом, но от него теперь ничего не осталось. Рядом с печной трубой вход в подвал. Туда и спустились летчики вместе с Юркой. Подошли к топчану. Гуров взял руку женщины у запястья, прислушался. Пульса не было.
– Она умерла…- тихо проговорил он.
Гуров и Загорный сняли шлемы. Юрка рванулся к топчану, припал к неподвижному телу матери.
– Мамка! Мамка!..
…Молча стояли они у черной, сожженной березы возле небольшого холмика мерзлой земли. Юрка не знал, что же теперь с ним будет. Куда и к кому идти?
– У тебя, Юрка, родные есть?
– спросил Гуров.
– Отец воюет с немцами,- глотая слезы, тихо ответил паренек.- Может, погиб уже. Не знаю…
Загорный решительно приказал:
– Залезай, Юрка, в самолет.
Юрка недоверчиво посмотрел на летчика, потом на Гурова, как бы спрашивая: «Это взаправду?»
– Залезай, залезай,- одобряя решение командира, поторопил Гуров.- Тут тебе оставаться нельзя.
Юрка спустился в землянку, взял небольшой обшарпанный фанерный чемоданчик, снял со стены фотографию отца с матерью, оглядел печально землянку. Выбрался наверх, подошел к могиле и, с трудом сдерживая слезы, взял горстку земли и высыпал в карман своего старенького суконного пальтишка.
Машина поднялась в воздух. В задней кабине, тесно прижавшись друг к другу, сидели Гуров с Юркой. Парнишка никак не мог понять, что с ним происходит. Почему он летит на самолете? Куда? Мысли путались, кружилась голова.
Вскоре показался аэродром. «Уточка» мягко коснулась лыжами летного поля. Загорный выключил мотор. Гуров помог Юрке вылезть из кабины. И тут Юрка увидел много самолетов. Одни взлетали и уходили на боевое задание, другие возвращались на аэродром. В воздухе стоял неумолчный густой гул работающих моторов.
Оказавшись вместе с Загорным и Гуровым в теплой просторной землянке, где размещался командный пункт командира полка, Юрка стал смущенно оглядываться по сторонам, плохо понимая, о чем докладывал Загорный сидевшему за столом пожилому человеку в форме полковника.
Слушая летчика, тот привычным движением головы отбрасывал со лба то и дело спадавшую ему на глаза прядь седоватых волос.
Когда же речь зашла о Юрке, парнишка
Выслушав летчика, командир полка сказал:
– Правильно сделали. Пусть пока побудет с вами. Потом отправим попутным самолетом в тыл. Там его определят куда нужно.
– Есть!
– ответил Загорный.- Разрешите временно зачислить в наш экипаж?
Полковник кивнул.
Но лететь в тыл Юрка наотрез отказался.
– Я хочу быть с вами,- упрямо твердил парнишка.- Все буду делать. Я научусь. Я понятливый.
Юрка не врал. Еще до войны его отец работал слесарем на машинно-тракторной станции. Во время школьных каникул он часто приводил сына в мастерские, приучал к технической работе. Юрка мыл в керосине тракторные детали, чистил свечи мотора, смазывал шестеренки, красил железные щитки. Все делал старательно и прилежно, за что отец и хвалил сына.
Так и остался Юрка в боевой части штурмовиков. С Гуровым подружился быстро и надежно. Спали в землянке рядышком. Вместе ходили в столовую, на стоянки самолетов.
Когда Юрка оставался в землянке один, он часто вынимал из фанерного чемоданчика металлическую коробочку, бережно открывал ее и долго перебирал пальцами крупицы земли с могилы матери. Слезы навертывались на глаза. Но Юрка брал себя в руки, закрывал и прятал свою заветную коробочку.
Гуров, зная об этом, старался отвлечь Юрку от тяжелых воспоминаний. Однажды спросил:
– Юрка, техником самолета хочешь быть?
– А можно?
– недоверчиво взглянул парнишка на Гурова.
– Лучшей, брат, специальности не найдешь,- с гордостью произнес техник.
– Хочу! Очень хочу!
– глаза Юрки загорелись радостью, и, казалось, не было на свете человека счастливей Юрки Пантелеева.
С этого и началось. Первым «инструментом» в руках парнишки была обыкновенная ветошь. Он лазал под фюзеляжем штурмовика и старательно - Гуров любил чистоту - драил стальное брюхо самолета. С раскрасневшимся лицом, весь в масле, Юрка, сделав свою работу, подходил, печатая шаг, к Гурову и громко докладывал: «Ваше приказание выполнил!»
Гуров хвалил своего юного помощника. Технику нравилась исполнительность парнишки, серьезное отношение к тому, что делал.
Юрка расчищал от снега капонир, где стоял самолет, драил кабину, мотор, бегал по разным поручениям. Уставал очень, но никогда не жаловался. А вечером, когда Загорный прилетал с боевого задания и заруливал самолет на стоянку, Юрка шагал вместе с Загорным, стрелком-радистом Михайловым и Гуровым в столовую ужинать.
Шло время. Юрка все так же прилежно трудился. Быстро запоминал названия деталей самолета, мотора, авиационные термины. Все было интересно и ново, и каждый прожитый день походил на хорошую книгу, заманчиво раскрывавшую перед ним неизведанные дали.