Осторожно - пума!

Пармузин Юрий Павлович

авторитетным, если дело касалось охоты, выбора места ла-

геря и всяких практических мероприятий.

— А чо, дядя Петро?

66

— А ничо. Ты чуешь, сколь еще дён кочевать будем?

Не чуешь и не могёшь. Тут те тайга — не Катангар. А если

еще месяц? Кого жрать будешь. Без хлеба никого не нара-

ботаешь.

— Да ведь крошки же!

— Ха, крошки! Ишшо мало ученай.

И бережно собрав с плаща все крошки, он

ссыпал их в

мешочек для образцов и положил в тулун (кожаный мешок).

— Крошки! А крошки што — не хлеб? Ишшо до рево-

люции мой отец лесиной надорвался, тады мне, как те,

неполных пятнадцать было. А тут осень — белковье на-

ступает. Покряхтел, покряхтел отец и гутарит: «Однако,

паря Петька, мне мочи нет. Тебе одному итить белковать но-

не. Без пушнины пропадем».

Я-то самый старшой, а ить ишшо четверо ртов мене меня

в избе. Ты, гутарит, хотя парень бравый, а однако один в

хребтах не кочевал, много пушнины не приволокёшь. Ну

я не спрошу, сколь добудешь, то и ладно. Однако чего спро-

шу — гостинца из тайги. Во те торбочка, как будешь исть,

крошки от хлеба ли, от каши не бросай, собирай в торбочку

и мне приволоки. Гляди, штоб ни одной не пропало.

Отец наш сурьезный был. Скажет однова, не послуха-

ешь — выпорет.

Набрал я хлеба на месяц и пошел. Попервоначалу не

шла белка. И уж хлеб приедать почал, а она, язва, не идет

и не идет. Ужо к концу месяца напал на место — и белка,

и лиса, и соболь. Я уж почти одно мясо ел, хлеб економил.

Мало не два месяца в тайге, весь хлеб кончал, дня три без

хлеба, а крошек фунтов шесть берег — охоту бросать жалко —

больно зверь баско шел. Однако вижу не выдюжить, одно

мясо без хлеба шибко муторно жрать. Думаю, пущай выпо-

рет, зато пушнины принесу, семью обеспечу. Ишшо на крош-

ках дён десят жил, и тут зверь, ну прямо, сбесился: идет,

обдирать не успевал. Все до одной крошки кончал, огла-

дал, аж шатаюсь, а добыл больше, чем с батей вдвоем за

прошлый год. Всю пушнину не поднял — на лабазе больше

половины осталось. Иду домой, думаю: ну, порки не мино-

вать — крошки-то поел. Пришел, даю отцу соболей, гово-

рю: белку-то, мол, не поднял, на лабазе оставил, иттить

обратно надоть, а вот крошки-то, батя, не сберег, пожрал —

две недели на них жил, больно белка добро шла, вертаться

не хотел — ить спугнешь.

А отец и говорит: ладно. Был бы охотник да белка, а кро-

шек и в Катангаре достанем, а в тайге-то и крошек не найдешь.

67

Жизнь

охотника научила бережно относиться к крошкам

в тайге, и он знал им истинную цену.

Наше положение было похоже на рассказанное. Работы

еще было много, а хлеб кончался. Идти за ним в село — зна-

чит, потерять несколько дорогих суток в то время как стояли

погожие дни. Захаров не только по привычке собирал крош-

ки, но и воспитывал бережливость и осмотрительность у

молодых рабочих.

К месту и к делу рассказанная притча о крошках запом-

нилась на всю жизнь, и, чего греха таить, не раз случалось

на практике убеждаться в охотничьей мудрости...

Вершины сопок юго-западной части хребта Турана —

это камни и густые заросли кедрового стланика, непреодо-

лимые для оленей и лошадей, да и для пешехода весьма труд-

ные. Нижние части склонов пологие и сплошь покрыты ма-

рями. Лошадь по марям не ходок. По крутым склонам спу-

скаются шлейфы курумов, тут уж ни лошадь, ни олень не

пройдет — нужно обходить. Плыть тоже нельзя ни на плоту,

ни на оморочке. Все речки только здесь и начинаются. Это

сплошные каменные глыбы, среди которых шумит, извиваясь,

ручей. Да и для оленей, и для лошадей не вдруг найдешь

корм в этих сырых и каменистых местах. Поэтому отряд геог-

рафа Нади Сеютовой, которой достался такой райончик в

четырехстах километрах от первого населенного пункта,

был не совсем обычный. Для транспортировки инструментов,

лагерного оборудования и минимума продуктов были наняты

рабочие-носильщики. Само собой, подобраны ребята самые

здоровые, рослые, мускулистые. И вот девушка среднего ро-

ста, не слишком сильная, только что со студенческой скамьи

оказалась начальником и повелителем одиннадцати молодых

людей гвардейского сложения и весьма по-разному воспи-

танных и настроенных. По крайней мере половина их были

судимы.

Принять такую команду и отправиться в богом забытый

район Надю не заставляли в порядке трудовой дисциплины.

Наоборот, начальник партии и даже начальник экспедиции

отговаривали ее от такого решения.

Экспедиция была большая и по тем временам богатая.

Больше полтысячи разных сотрудников работали в ее соста-

ве. Три с лишним десятка съемочных полевых отрядов, почти

десяток отрядов строителей геодезических знаков, геодезисты,

топографы, географы, целый флот катеров, лодок и омо-