Осторожно, женское фэнтези. Книга 1
Шрифт:
Не думаю, что она была влюблена в Грина или настолько преклонялась перед его гением. Я бы сказала, она фанатела от него, как девочки-подростки в моем мире фанатеют от артистов, поп-певцов и смазливых мускулистых спортсменов, ничего толком не зная о своих кумирах и компенсируя это незнание обильной фантазией, наделявшей далеких идолов лучшими чертами. Если бы Трайс сейчас был бы на том же уровне развития (или деградации) нравов, что и Земля, Белинда Лемон создала бы фан-клуб бесподобного доктора, вытатуировала бы у себя на груди его
И это было бы чудесно. Потому что тогда я смотрела бы все это со стороны и посмеивалась, а не выслушивала бы слащавые сюсюканья.
После такого бодрого утра на встречу с Саймоном Вульфом я шла с некоторой опаской и старалась ничего не загадывать. Возможно, именно ввиду отсутствия у меня определенных ожиданий, встреча не сорвалась и не обернулась курьезом. Если забыть о том, что я явилась в платье.
— И как вы собираетесь заниматься? — поинтересовался мой бывший куратор, ждавший меня в тренажерном зале отделения боевой магии.
— Сегодня — никак, — нашлась я. — Мы ведь еще не обговорили условия и не согласовали расписание занятий.
Не знаю, следили ли за мной, я по-прежнему не видела “сопровождения”, но если и следили, главное, чтобы не подслушивали. Сидят себе на скамейке под стенкой преподаватель и студентка, обсуждают будущие тренировки.
— В чем проявляется изменение реальности помимо того, что все забывают о пропавших? — с ходу спросил Саймон.
— Не знаю. Знала бы, могла бы предположить, кому и зачем это нужно.
— Тоже считаете, что устранение магов — не сама цель?
— Тоже? — переспросила я.
Боевик кивнул.
— Думаете, это — побочный эффект?
— Или плата, — выговорил неуверенно Вульф. — По изменению реальности очень мало информации, но я подумал, что такие метаморфозы требуют в разы больше энергии, чем самое сложное заклинание. Всю силу мага, включая ту, что он мог использовать в будущем. Ведь изменения не привязаны к настоящему времени. Ритуал мог быть направлен на изменение давнего прошлого, и чем больше времени прошло со дня события, которое хотели исправить или отменить, тем больше это потребовало бы энергии.
— Откуда вы знаете?
— Из книг, — пожал плечами Саймон. — По сути, это — все, что есть в учебниках по данному вопросу. Голая теория. Разве вы не интересовались этим вопросом?
— Нет… То есть, да. Только пошла другим путем…
Как в той песенке: “Нормальные герои всегда идут в обход”.
— Я была вчера у мисс Милс, — призналась я. — Подумала, что если это драконья магия, вернее, ритуал, разработанный драконами, она должна что-нибудь знать об этом. Прямо, конечно, не спросила…
— У вас с этим сложно, да? — нахмурился Вульф. — С тем, чтобы спросить прямо? Не мисс Милс, естественно, а меня? Считаете, вам легче что-либо узнать у моей матери, чем мне?
Признаю, сглупила. У Саймона, действительно, больше шансов.
— Поговорю с ней, — пообещал он в ответ на мой виноватый взгляд. — Вы в чем-то правы: в академии нет лучшего специалиста по драконам. Не хочется посвящать мать в то, что у нас тут творится, но я придумаю, как спросить, чтобы она ничего не заподозрила.
Снова, как и в предыдущие наши встречи, оказывалось, что говорить нам, в принципе, не о чем. Сначала нужно было собрать информацию.
Но я не торопилась прощаться.
— Расскажите о Германе, — попросила боевика.
— Зачем?
— Затем, что он — следующий. Если мы ничего не успеем предпринять, его забудут. Все, кроме меня.
— А вы…
— А я расскажу, как получилось, что я помню прежнюю реальность.
Сотрудничество основывается на доверии — так он говорил. Правда, Саймон узнает лишь ту версию, которая уже известна ректору и инспектору Крейгу. Настоящая причина моей памятливости навсегда останется для всех них секретом.
Рассказ у Вульфа получился недлинным и по-мужски скупым на эмоции. Герман Складовик был студентом его матери. Одаренным студентом, в качестве специализации выбравшим мистических существ, и профессор Милс готовила для парня отдельную программу. Нередко занималась с ним дома. Так они с Саймоном и познакомились. У молодого преподавателя было немного друзей, в этом его история напоминала историю Белинды: приятели по студенчеству разъехались, а с коллегами, к которым совсем недавно обращался с почтительным “вы”, непросто перейти на новый уровень общения. А Герман, помимо драконов, единорогов и химер, интересовался боевыми искусствами, занятия по которым не входили в программу теормага, и Саймон взялся его тренировать. Потом нашлись и другие общие увлечения…
— Но ни о каком ритуале он вам не рассказывал? — спросила я, когда Саймон умолк.
— Нет. Я не одобрил бы — возможно, поэтому.
— Почему не одобрили бы?
— Древняя магия недостаточно изучена, — ответил боевик. — Любое заклинание, разработанное до эпохи Противостояния и не прошедшее испытаний в новых реалиях, потенциально опасно. Вы должны знать это из курса истории магии.
— Да, но…
— Скучные фразы из учебника не воспринимаются всерьез? — невесело усмехнулся Вульф, несколькими словами и одной этой усмешкой напомнив о том, что он — преподаватель, а я — неразумная студентка.
И Герман, в своем недоверии к прописным истинам, был, очевидно, таким же.
— Теперь ваша очередь, мисс Аштон, — сменил неприятную тему Саймон. — Как вышло так, что вы помните то, чего не помнят остальные?
— Дело в том, — начала я медленно, — что я тоже пострадала от смены реальностей. Меня… как бы зацепило. И это дало такой вот странный эффект…
— Как зацепило? — не удовлетворился расплывчатым ответом боевик.
— Я потеряла способности к магии. Дар вроде бы остался, но управлять им я не в состоянии…