Остров
Шрифт:
— Ну и что дальше? И вещи все пропали, — огорчилась Эрика.
— И мясо, и картошка. И ром, и сигареты. Мы погибнем, — согласился Раймонд.
Происходящее казалось нереальным. Чтоб её, эту Филькину тётушку, вместе с её глупым агентством! Что теперь делать-то? И где все? Где Сашка, где Филька?
Эрика зачем-то отправилась на то место, где ещё так недавно была её палатка, следы которой по-прежнему отчётливо различались на песке. И тут она увидела большой камень, который явно притащили сюда от костра, а на нём было написано углём почерком Фильки:
— Радя, они живы! — радостно воскликнула девушка, — Вот только идиоты. Как мы их найдём?!
— На новое место… Да, разумно, чтоб индейцы не пришли. Вот только КУДА на новое место?!
— Может, надо их тут подождать? Наверное, они собираются периодически приходить и проверять, нет ли здесь нас, — предположила Эрика.
— Но нам несколько опасно тут торчать, ты не находишь?
В качестве компромисса они вернулись к скалам и нашли уступ поблизости, где и просидели несколько часов, периодически выглядывая, чтобы издалека проверить, не появился ли кто на месте старого лагеря. Единственным недостатком этого места было то, что когда солнце взошло и принялось светить в полную силу, там практически не осталось воздуха и стало, как в духовке. Раймонд и Эрика то и дело купались и залезали обратно на камни, но к полудню это совсем перестало помогать, Эрика уже была близка к панике, потому что неминуемо сгорела бы дотла. Раймонд переживал за неё, к тому же и сам не отличался смуглостью, поэтому парень и девушка покинули ставшее опасным место и перебрались на окраину леса, настороженно озираясь. В лесу тоже было мало приятного, ведь там наверняка водились разные кусачие насекомые. Однако удалось перекусить парой-тройкой зеленоватых бананов, что было очень кстати, ибо жрать уже хотелось неописуемо. Раймонд пытался угадать, куда могли переехать друзья с палатками, неужели просто дальше по берегу — тогда они могли бы запросто их отыскать и никого тут не дожидаться. Однако шнырять вдвоём по острову, не зная дороги, тоже было как-то рискованно.
Только ближе к вечеру из леса вдруг вынырнул Сашка, который принялся бестолково топтаться на пляже и озираться, а потом явно вознамерился уходить. Раймонд и Эрика выскочили к нему навстречу из леса, заметно испугав этим. Но в следующую секунду парень их узнал и заключил обоих сразу в костеломные объятия.
— Мы так за вас волновались! Вообще не представляли, что с вами могло случиться. Мы же видели только, как вы рванули к скалам, а за вами — половина племени!
— А сами-то вы куда подевались? И где потом отыскали Кору?
— Не поверите, но мы отсиделись в палатке Фильки. Нам как-то удалось сразу туда юркнуть и притаиться. Они как чувствовали, что мы там, сновали вокруг, но так и не сообразили, как открыть вход. Для них это нечто футуристическое и безумное. В общем, мы там сидели несколько часов, боялись выйти. Потом не знали, что делать: очень переживали за вас, Кору и Антонио, решили, что палатки всё же лучше перенести. Мы пошли по реке и поставили всё снова в горах, правда, там места мало, так что теперь придётся спать по двое. А вам решили на камне записку оставить, это уже когда Кора вернулась: она заблудилась в лесу так, что её даже индейцы найти не смогли, и только к самому рассвету и выбралась, мы как раз думали, как нам унести-то всё, что мы собрали, она нам и помогла. Она была в норме, разве что похихикивала нервно. А вот Антонио мы больше уже не видели.
— И фиг-то с ним, он предатель! — строго сказала Эрика. — Пошли, веди нас в новый лагерь, мы жрать хотим.
Пришлось утомительно долго подниматься
— Я бегала, бегала по этому лесу, кошмар какой-то, — сообщила жалобно Кора. Как ей удалось уйти от преследования, объяснить она не могла.
Эрике и Раймонду пришлось рассказать о том, как они убегали и прятались, а Филька в красках описала, как они с Сашкой сидели в палатке, не дыша, а индейцы шныряли вокруг и не могли сообразить, как попасть внутрь.
— Честно говоря, мне во всё это с трудом верится. Такое ощущение, что им не очень-то и надо было нас ловить, просто напугать хотели, — сказала Эрика, которая сутки провела в купальнике и была безумно рада наконец одеться. — А ещё неизвестно, какова роль Антонио во всём этом. Он как будто нарочно привёл их к нам, да и вопил как будто как-то наигранно…
— Интересно, где он теперь? У нас-то места для него по-любому нет, вряд ли кто-то захочет тесниться с ним в одной палатке… Кстати, а как будем распределяться мы? — поинтересовался Сашка.
Из всех вариантов выбрали самый безобидный: Кора и Эрика вместе, Сашка и Раймонд тоже, а Филька в гордом одиночестве. Но как только это было решено, как из леса припёрся чумазый Антонио, и создал своим присутствием проблему. Эрика вообще считала, что надо отдать ему его палатку, и пусть уматывает. Но все остальные не знали об их с Раймондом подозрениях и решили сжалиться над засранцем. Кора так и вообще, кажется, вообразила, будто Антонио спас их, предупредив об опасности с риском для жизни, и совершенно забыла, почему погнула бабулин канделябр. У Эрики всё это не укладывалось в голове, и она была до крайности возмущена нелогичным поведением лучшей подруги. О том, где шлялся и как нашёл каннибалов, Антонио промямлил что-то невнятное, выходило, что он просто встретил их в лесу и стал убегать. Как нашёл их сейчас, он тоже так и не объяснил — сделал вид, что не понял вопроса. Эрика подозревала, что он прятался в лесу и следил за Филькой и Сашкой, это было единственное доступное объяснение. А о своих ночных выходках он даже не вспомнил и не извинился.
В общем, теперь получалось, что Сашка и Филька будут ночевать вместе, а Раймонду придётся терпеть Антонио, и других возможных вариантов нет. Раймонд едва заметно закатил глаза, но ничего не сказал по этому поводу. Антонио попытался предлагать другие комбинации и сильно пошлил, поэтому Эрика слазила в чемодан Коры, демонстративно зажгла от костра свечу и пристроила канделябр рядом на камешек, «для создания интимной атмосферы». Теперь Антонио с опаской поглядывал на сие орудие и больше не наглел. Радя неумело законспирировал смех под кашель.
После пережитых приключений все были в слегка истерическом настроении, так что ужин прошёл очень весело. У Коры даже живот от смеха заболел, потому что то Эрика, то Раймонд или Филька постоянно отмачивали что-нибудь, а все остальные с готовностью поддерживали и реагировали очень бурно, и хохот стоял дикий. Один Антонио всё пытался утихомирить их: «Папуасы придут!». Он сидел с кислой миной, боязливо поглядывая на лес и теребя бусики. Когда он сказал это в третий раз, Эрика раздражённо поведала ему о разнице между папуасами и индейцами и выразила вежливое недоумение, чего это он так боится папуасов, если они столь схожи с ним по культурному уровню. Кора во время всего монолога незаметно пихала её, ибо как будто вознамерилась помириться с Антонио, но это сердило Эрику ещё больше, так что к концу ужина все уже икали от хохота, представляя, как Антонио в перьях и с костью в носу отплясывает ритуальный танец, размахивая чьей-то аппетитно поджаренной волосатой ногой в шлёпанце. Будь Антонио умнее, он поржал бы вместе со всеми и был бы оставлен в покое, но он оскорблённо поджал губешки и удалился в палатку, тем самым закрепив новую дразнилку на многие последующие дни.