Остров
Шрифт:
— Не хочу, чтобы Эрика в столь юном возрасте брала грех на душу. Ещё раз увижу, что ты тут шныряешь, сам тебя в реке утоплю. Ты усвоил?!
Антонио прохрипел в ответ что-то невнятное, был отпущен и то ли убежал, то ли уполз в лес. Раймонд, прищурившись, проследил за ним, и спокойно вернулся в свою палатку.
Эрика пожала плечами и снова легла спать. Она не знала, что испытал несчастный Антонио, когда, наконец решившись и доползя почти до цели, вдруг ощутил на загривке железную хватку ненавистного студента. Тот неожиданно оказался таким сильным, что оторвал его от земли и приподнял,
Ребята весь день недоумевали, где он шляется. Раймонд не стал ничего рассказывать, возможно, решил лишний раз не накалять обстановку. Он не знал, что Эрика итак всё видела. А ближе к вечеру вдруг пришли индейцы.
Они пришли чинно и важно, никого в этот раз не вязали, а вполне вежливо и доходчиво, правда, не терпя возражений, предложили ребятам пойти с ними. Как раз в этот момент вернулся из леса Антонио. Увидев индейцев, он ополоумел, выхватил пистолет и принялся нажимать на курок, зажмурившись, подпрыгивая и что-то оря. Но ничего не произошло. Тогда он спрятал бесполезный пистолет, глупо улыбнулся и ломанулся обратно в лес. Индейцы смотрели ему вслед с недоумением.
Это были не «каннибалы», а те, что похитили их в первый раз. Теперь они повели ребят куда-то в глубину леса, уважительно освещая им дорогу факелами и распевая какие-то песни. Эрике было очень сильно не по себе. Во-первых, она не могла понять, что происходит, во-вторых, совершенно не доверяла этим странным индейцам и ожидала от них какого-нибудь заподла. Она переживала за товарищей, особенно за Раймонда. Кора всю дорогу тихонько что-то причитала, Филька явно прикидывала, как бы смыться, но пока не обнаружила подходящих способов. Сашка и Раймонд шли сзади, и Эрика не видела, как они там. Эрику интересовал сейчас только один вопрос: собираются ли их принести в жертву, и если да, то каким способом. Их явно вели прямо к пирамиде.
До самого верха сооружения через ступеньку стояли суровые неподвижные люди с факелами, их лица были закрыты жуткими застывшими масками. Фильку и Сашку отвели в сторонку и не пускали, а Эрику, Раймонда и Кору подталкивали по ступеням наверх.
— Как ты думаешь, что происходит? — сумела шепнуть Эрика Раймонду.
— Какая-то непонятная лабуда, — уверенно ответил он. Ситуация как будто прояснилась.
Молчаливые стражи — точнее, малая часть их, ведь всем не хватило бы места — провели их внутрь пирамиды, где по стенам тоже были установлены факела. В пляшущем свете огня фрески на стенах казались будто живыми, и Эрика вскрикнула: она узнала их. Не только потому, что видела во сне совсем недавно, но и потому, что сама рисовала часть из них, когда-то очень-очень давно. Она нашла саму себя, хотя узнать было трудно: побледневшая от времени фигура яростно сражалась с какими-то свирепыми мохнатыми тварями, одну из которых уже довольно реалистично нанизала на меч. Кора принялась неистово дёргать Эрику за рукав: она увидела иллюстрацию своего сна. На фреске был изображён расколотый шар, окружённый звёздами, меньшая половина была закрашена чёрным, и рядом с обеими половинами были аккуратно прорисованы луны, похоже, с соблюдением реальных пропорций. Раймонд с интересом разглядывал фигуру, в которой смутно опознал самого себя, а Коре пришлось показывать, где она, но девушка взглянула на «пляшущую козявку» с вежливым сомнением.
Пока друзья
— В древнем пророчестве было сказано, что однажды Семипалые Боги вернутся в обличии слабых бледных людей, не помнящих языка мысли. Было сказано, что мы узнаем их по железным зубам на запястье девы. Мы должны будем помочь им вспомнить их прошлое и вернуться на Расколотую Землю.
Окончательно обалдевшие, облазившие всю пирамиду и неуверенные, спят они или бодрствуют, друзья вслед за не внушающими уже опасений индейцами проследовали в их город, который, как выяснилось, прятался на другом склоне горы в середине острова. Там они всю ночь что-то курили и пили, угощались диковинными блюдами и наблюдали за специфическими плясками вокруг костров. Не то чтобы они прямо подружились с индейцами, это довольно трудно, когда не можешь ничего сказать, но в целом время провели неплохо. Филька и Сашка, успевшие сильно перетрухнуть, допытывались, что там с ними делали в пирамиде, и Эрика обрисовала им ситуацию в общих чертах. Ближе к рассвету ребят коротким путём проводили обратно к палаткам. В голове происходившее укладывалось медленно и с определённым трудом.
— Семипалые боги, оборзеть можно… — бормотала Кора, укладываясь спать в палатке Эрики.
— Ну а за кого они могли ещё принять причудливых инопланетян, нагрянувших на тарелке или через портал? — рассудила Эрика. — А трава у них что надо. У меня до сих пор всё вокруг танцует…
Друзья проспали до вечера, и вечером же из леса появился Антонио, почему-то изображая оскорблённый вид. Эрика даже вникать не собиралась, что там опять переклинило в его бедовой башке.
Надо сказать, за время пребывания на острове все парни сильно обросли – видать, ледяная вода в ручье была невыносима для чувствительной мужской рожи и годилась исключительно для девичьих ног и подмышек. Но если Сашка и в бороде остался вполне сносным, а Радя даже как будто стал ещё более обаятельным, хотя куда уж более, то у Антонио, по мнению Эрики, бородёнка была на удивление козлиная, а усы, соответственно, тараканьи. Это при на редкость поросячьих глазках и общем облике гориллы… Руководствуясь этими приметами, Эрика сделала логичный вывод: пребывание на острове окончательно превратило Антонио в мутанта. Надо бы открыть на сей факт глаза Коры, чтобы бедняжка ненароком не завязла в болоте любви… Однако ж, она как будто вовсе и не вязнет, а ходит со стеклянными глазами и думает исключительно о далёких планетах, параллельных мирах и прошлых жизнях. Эрику и Раймонда открытие тоже впечатлило и вдохновило, но не до такой степени, как Кору. Впрочем, тем оно и лучше. Одухотворённая Кора была странновата и реагировала часто невпопад, но зато совершенно забыла про своё кокетство и даже перестала подкрашивать реснички.
В последующие два или три дня ребята обнаглели до того, что стали спускаться к морю и купаться, совершенно не боясь «каннибалов», а ещё пару раз наведывались в дружественный индейский город и старались там выяснить, что это за другое племя и причём оно тут. Эрика и Раймонд ухохотались до судорог, наблюдая, как Кора скачет и вопит, изображая индейцев с копьями, показывает руками, где у них были перья, прилаживает к носу веточки, втолковывая, что они там носят кость, и с воплями уносится в лес, изображая, что за ней гонится МНОГО людей. Индейцы с вытянувшимися от удивления лицами делали вид, что не понимают, похоже, просто желая посмотреть на всё это представление ещё раз, ведь неутомимая Кора дважды принималась за объяснения с новым энтузиазмом.