Освобождение шпиона
Шрифт:
— Зачем все это, Иосиф Виссарионович?
– недоумевающе бормотал Башмакин.
Он был крепок и полон сил.
— Я не заслужил это, я просто стоял на посту...
— Отставить, рядовой Башмакин!
– говорил ему генералиссимус сочным басом, напоминающим голос товарища Бруно Аллегро.
– Ты герой — и точка! Ты охранял последний рубеж нашего государства, о тебе народ еще песни слагать будет!
— Не надо песен! — испугался Башмакин. — Я домой хочу. Мне бы картошки жареной и в баньке помыться...
Сталин тронул за плечо человека в черной тужурке,
Тот обернулся. Лицо оказалось знакомым: бородка, пенсне... Ба, да это ведь товарищ Троцкий! В руках - поднос, на котором стояла сковородка со скворчащей в масле картошкой, рядом — кусок деревенского серого хлеба и стакан мутноватого самогона.
«Странно как-то, — подумал политически подкованный рядовой Башмакин. — Троцкий вроде как враг мирового коммунизма... И потом — откуда тут харч взялся? Картошка-то с пылу, с жару, только из печи... А где в машине печь?»
Но додумать эту здравую мысль не удалось.
— Харчуйся, рядовой Башмакин! — приказал ему генералиссимус.
— Служу Советскому Союзу! — ответил героический рядовой.
Засучил рукава и стал есть. Всю картошку съел, самогон выпил. Хорошо ему стало. Никогда в своей жизни ничего вкуснее он не пробовал. А потом посмотрел в лицо человека в тужурке, который держал перед ним поднос, неестественно перекрутившись на своем переднем сиденье. Странное лицо, карикатурное, черты чрезмерно крупные, грубые, вместо глаз - черные дыры... Как маска из папье-маше...
Протянул Башмакин руку, потрогал — и точно маска! Подцепил пальцем под картонный подбородок, приподнял... Сразу дохнуло чернотой и лютым холодом, а под человеческим лицом открылся череп с костлявым оскалом. Башмакин сразу все понял. Но не испугался, потому что это было бы невежливо, к тому же он целых пятьдесят четыре года оттрубил в глубоком подземелье и бояться, видимо, разучился.
— Здравия желаю, товарищ Смерть, — сказал он только и убрал палец. Маска со щелчком вернулась на место.
Та, в тужурке, кивнула и отвернулась. А черный «ЗИС» под радостные возгласы народа тут же взмыл прямо в синее небо и полетел над Москвой, как самолет, отбрасывая быструю тень на залитый солнцем город.
Он уже не увидел, как два конвоира уводят его нового знакомого — кар..., нет, маленького человека с необычным именем Бруно. Тот физического сопротивления не оказывал, но выражать мысли по поводу своего ареста не стеснялся.
Под следствием подозреваемый Кульбаш находился два месяца, но причастность его к группе Амира Железного доказать не удалось, так же, как к деятельности подземных сатанистов, дело о которых развалилось полностью и бесповоротно. Срок содержания под стражей истек, и карлика отпустили без предъявления обвинения.
Огольцов, правда, настаивал на тщательной проверке его связей с чеченским бандподпольем, но Леший написал рапорт о том, что Г. Кульбаш отличился при ведении переговоров с часовым подземного Бункера Башмакиным и убедил последнего
Журналисты, прослышавшие о некоем таинственном происшествии в глубоких кавернах под Москвой, стали осаждать карлика настойчивыми просьбами об интервью, суля за это немалые гонорары. Бруно охотно впарил им несколько баек о том, как он лично предотвратил: а) гибель Москвы в чудовищном взрыве; б) мировую ядерную войну; в) вооруженный конфликт с существующей на глубине инопланетной цивилизацией.
В результате все остались довольны — и журналисты, и Бруно, и даже Леший с Евсеевым, поскольку к реальным событиям, происходившим на отметке «минус двести», эти байки не имели никакого отношения.
В конце концов Бруно стал городской знаменитостью. Его портреты не сходили с газетных полос, он выступал в различных телепередачах, мелькал в гламурных журналах. Его даже пригласили на знаменитое ток-шоу, посвященное проблемам борьбы с терроризмом, где он отправил в нокаут ведущего, по неосторожности назвавшего его «карликом». После этого эфира слава Бруно зашкалила, на него посыпались многочисленные предложения: от места бойфренда одуревающей от неуемной жажды славы светской львицы до участия в «боях без правил» или приглашения в телохранители.
В конце концов он поступил на приличный оклад в службу безопасности очень известного предпринимателя, который коллекционирует раритетные самолеты И хоккейные клубы. Собственно, как утверждают Поляк и Колыма (Бруно не зазнался и иногда встречается с ними в шашлычной на Ярославском вокзале), вся его работа состоит в том, чтобы составлять хозяину компанию в застольях, развлекать публику историями из своей богатой событиями жизни, а также веселить или доводить до слез пресыщенных гламурных дамочек. Хотя иногда приходится доводить их и до оргазма. Но это происходит уже за рамками официальных мероприятий и его непосредственных обязанностей. И, естественно, оплачивается не хозяином, а самими заказчицами... Хотя Бруно не сетует на это обстоятельство.
Глава 11
Обречен на вербовку
Рязань—Москва
Занесло его сдуру в командировку на «Рязаньспецприбор» — поставщику по тысяча четвертому проекту. Сам напросился. Отдохнуть от всего, напиться спокойно, блядки какие-нибудь замутить, в конце концов. А что — Наташке можно, а ему нельзя? Вот то-то. Справедливость должна быть. Во всем.
Уехал рано утром, будить ее не стал. В дверях уже почудилось, будто позвала. Но возвращаться не хотелось - дурная примета, да и опаздывал уже. Так и пошел. Никогда потом простить себе этого не мог.