От Альбиона до Ямайки
Шрифт:
Но если наш кирпичный дом еще хоть как-то от мороза спасает, то у остальных дела плохи. Очаги встроены во внешнюю стену, сложенную из камня, через которую часть тепла тщится подогреть внешнюю среду. Остальные стены слеплены из глины с соломой и навозом. Оно бы и ничего, если бы были потолще, но ведь тонкие, удерживаемые деревянным каркасом, балки которого видны наружу. Да и внутри они тоже кое-где виднеются. Кажется, этот стиль зовется «фехтварк». Или фахтверк? Или как-то еще в этом духе. На вторых этажах даже потолочные покрытия не у всех имеются. Ну и знаменитые английские сквозняки.
– Мам. Замерзнут наши арендаторы, – привычно подслушав мои мысли, обратилась Софочка к маменьке, которую нашла в кухне у очага тоже с умывальным кувшином
– Пожалуй, вместить в этот дом население деревушки и отдельно живущих арендаторов с семьями мы сможем. Только вот овец и коров нам всех не спасти. Очень уж их много, – объяснила та свою задумчивость.
– Кузница на три четверти заполнена дровами, – припомнила наша вечно хозяйственная Мэри. – Туда сотни полторы можно запихнуть. Овец. А остальных…
– Овцы в шубах. Если кто захочет своих спасти, запустит в сараи или даже дома, – заметил вошедший в кухню Гарри. – Если кормить, то они не околеют.
– Все равно многих придется пускать под нож, – рассудила не менее хозяйственная Бетти. – Банок для тушенки у нас нынче много, и прокладок под крышки. А что не войдет, полежит замороженным.
После этих слов началась великая спасательно-хозяйственная операция. Самые тепло одетые мы с Машкой завладели каретой и, сняв с пола пару шкур, со стены ковер и три гобелена, погнали свозить в барский дом жителей дальних отдельно стоящих домов, объясняя, что можно сделать для сохранения поголовья овец. Но этим отцы семейств занимались со старшими сыновьями. Наше дело – женщины и дети. Из селения народ своими ногами пришел, кто с кошками, а кто и с лошадьми. Школьники принялись строить нары, с подворий подвозили дрова, запасы которых были невелики. Капусту миссис Смит привезли, коров молочника уместили в конюшне. Животные в тесноте даже помещение способны обогреть собственным теплом, если щели в стенах законопатить.
Незанятая печами и горнами часть постройки из дикого камня, на четверти площади которой без тесноты функционировала наша кузница, была освобождена от топлива и превращена… Кажется, такие сооружения называются кошарами. Ну, для овец в степях строят.
График занятий спутался, планы работ оказались сорваны… Меня еще удивило, насколько вольные земледельцы-арендаторы доверяют матушке. Ведь она иногда заставляет делать их кое-что бесплатно. Берег расчистить, мост починить или дорогу выровнять. Люди-то все лично свободные. Теоретически могут послать ее куда подальше и заниматься своими делами. Хотя она мало когда сама командовала – давала распоряжения старосте, а уж тот хлопотал. Похоже, некоторые пережитки прошлого не торопятся уходить из доброй старой Англии.
Господский дом быстро превратился в наполненный пассажирами плацкартный вагон, в подвал которого из окрестных домов везли продукты и складывали в погребе – я-то знаю, что мороженые овощи со своих огородов становятся не очень съедобными. Пропадут, если не перетащить их в непромерзающий подвал капитального отапливаемого строения. А еще у хозяев крупа и мука припасены, да всякие-разные сало-сыр-яйца. Народу ведь жрать подавай!
Маменька как-то учитывала поступления топлива и продуктов товарно-денежным способом, чисто по записям покупая у тех, кого нужно кормить то, чем кормить и предстоит. Перед моим взором наглядно развернулась картина тутошнего хозяйствования. После знаменитого в недавнем прошлом огораживания, когда английские землевладельцы пустили бывшие раньше пахотными земли под пастбища для овец, лишив источника пропитания тех, кто выращивал
Пересидеть холода под крышей всем невозможно, потому что и дрова нужно рубить в лесу, и скотине кормов подбрасывать, а одежда здешняя не слишком теплая. Зато у шорника, который и выделкой кож занимается, сколько-то волосатых шкур в запасе имелось. Мама их выкупила и наняла того же шорника кроить жилетки-безрукавки. Шили женщины для своих мужей и сыновей бесплатно. Потом еще меховые пелерины, а там я и устройство армейской шапки-ушанки припомнил. Меховые рукавицы, штаны, обувь… только мысль подай, а дальше само пошло. Работников одели тепло.
Лесов вокруг много, но ни строевой древесины, ни деловой в них не найти, потому что растут здесь деревья, считающиеся сорными. Березы с осинами и особенно много быстрорастущих верб и ив. Маменька постоянно нанимает тутошних мужчин на расчистку загущенных зарослей и рубку добытых не особо толстых стволов и сучьев на поленья. Получившиеся дрова этим же лесорубам и продает так, что им за заработанное достается половина добытого. В пределах поместья с землями получается вполне приемлемо: как только у кого-то возникает нужда в топливе, ступай к хозяйке. Она укажет, откуда и докуда что вырубать, причем бесплатно, за половину нарубленного. Да, маменька эксплуатирует труд тех, кто живет на ее территории. Она вообще весьма рачительно ведет дела Корнов. Скажем, пахари уже попробовали сажать заморский маис, который для нас кукуруза. До молочной спелости он вызрел, а до полной – только отдельные початки, которые и пошли на семена. Зато зеленую массу она сама и купила, а зимой продала ее овцеводам на корма. Не силосом из ям, а прямо из буртов сухими стеблями. Не хуже соломы срубали это пропитание оголодавшие к весне рогатые – с заготовкой кормов для скота местные не так уж сильно парятся, хотя сколько-то сена запасают.
Весной, когда стало теплее, и народ потянулся по домам, маменька еще и за постой со всех денежку списала. Недорого взяла, но за несколько месяцев получилось неслабо. И ведь не пикнул никто – все остались живы, ни один не замерз. Не то что у соседей. А тут и скот почти весь сохранили. Потому что мелкие веточки со срубленных деревьев или сучьев на корм пошли. После сена, соломы и кукурузных стеблей, конечно.
А в нашу школу запросились девочки. Четырех родители отпустили. И двоих пацанов на год младше наших младших. Опять новый класс организовывать пришлось с преподавателем Гарри Смитом. Он из них химиков воспитает. В смысле научит химичить. Хоть и младший из старших, но мозговитый.
Работы по переделке набора флейта завершились еще в октябре. Ему, как и предлагали мы с Сонькой, заметно удлинили нос, сделав более узким. Бушприт приладили старый, составленный из двух бревен, но не задрали его вверх под углом сорок пять градусов, а вытянули вперед, лишь чуточку приподняв кончик. Так делают на маломерных судах – куттерах для размещения сверху пары кливеров, которые здесь называют стакселями. Отчего передняя мачта флейта теперь не выглядела чересчур сдвинутой к носу. От нее вперед и вниз протянулись сразу три штага – троса, удерживающих мачту от падения назад.