От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор
Шрифт:
3 сентября. Прошли 22 версты вверх по Талкинскому ущелью до озера Сайрам-нор. Здесь стоит теперь наш пост из 15 солдат и 10 казаков при офицере. Несчастный офицер — юноша (Ходоровский), заброшенный судьбою из Варшавы на Сайрам, живёт один-одинёшенек среди киргизов и караульных казаков. Нет ни книг, ни газет. Оторван от всего мира. Как не сделаться при такой жизни пьяницей! Ранее стоявший здесь сотник сибирского войска Кубарин оставил по себе память — целую груду пустых бутылок.
Дорогою много попадалось арб и вьючных коров, которые везли хлеб в Шихо китайским войскам или возвращались в Кульджу обратно.
Талкинское ущелье. Лучший путь сообщения Илийской долины с Джунгарией производится с давних времён по так называемой Императорской дороге, которая устроена по приказанию китайских императоров и составляет северную ветвь сообщения Небесной империи
На остальном протяжении дорога полога; на переходах с одной стороны речки на другую сделаны мостики (всего около 12 или 14), весьма плохие, так что, если возможно, то их обходят вброд.
Вдоль всего ущелья быстро бежит горная речка, берега которой густо обросли деревьями и кустарниками. Ими же покрыты и горные скаты. В нижней трети описываемого ущелья растут исключительно лиственные деревья: тополь, осина, абрикос, яблоня, берёза; кустарники: боярка, шиповник, таволга и другие переплетаются то диким хмелем, то бересклетом — Evonymus, который покрывает кусты, словно шапкой, кучами своих белых головок. От 4 000 футов (приблизительно) появляется ель (изредка рябина), которая по мере подъёма вверх является всё чаще и чаще, сходит, наконец, со скал на дно самого ущелья и исключительно преобладает в верхнем горном поясе. Так и на склоне к озеру Сайрам. Здесь леса исключительно еловые (кажется, ель обыкновенная, а не Picea Schrenckiana); в них густые заросли обыкновенного можжевельника, реже на открытых скатах попадается можжевельник стелющийся.
В верхней половине Талкинского ущелья уже часто можно было видеть деревья, в особенности осину с пожелтевшими или красноватыми листьями. Трава по лугам верхнего пояса гор посохла, цветов почти совсем не было видно. Словом, осень здесь уже давала себя чувствовать.
4–5 сентября. Дневали на берегу Сайрам-нора, возле нашего поста. Погода сделалась отличной, прохладной. После илийских жаров для нас здесь чистый рай. Сделали 10 чучел птиц.
6 сентября. Прошли 27 вёрст; дорога отличная. Местность — степь, как на Юлдусе. От Сайрама Императорская дорога отвернула к востоку на города Шихо, Манас и др. Мы же пойдём севернее, чтобы миновать попутные китайские города (Джинхо, Шихо, Манас, Урумчи) и выйти прямо в Гучен. До сих пор еще не охотился; зверей нет, так как на Сайраме живёт много киргизов. Притом же теперь здесь постоянно ходят транспорты с хлебом и скотом из Илийской долины в район расположения китайских войск.
Озеро Сайрам, помещённое на одном из высоких плато Тянь-шаня, имеет 6 400 футов абсолютной высоты и по форме напоминает грушу. Наибольшая длина около" 25, ширина около 20 вёрст. Глубина, как говорят, большая [113] , вода пресная, но мало годная для питья, так как, говорят, слабит желудок. Берега везде гладкие и чистые, тростника или травы нет. В самом озере нет вовсе рыбы; поэтому и водяных птиц, несмотря на осень, крайне мало. Я видел только стадо Larus brunneicephalus [тибетская буроголовая чайка], стадо каких-то уток и одного Actitis hypoleucos [перевозчик]; говорят, что в небольшом числе здесь бывают турпаны и Anser indicus [горный гусь].
113
Нет ни одной лодки [приписка на полях дневника].
Вода в описываемом озере чрезвычайно светлая. В общей массе её цвет прекрасный, голубой, в особенности, когда слабый ветер рябит поверхность озера.
Окрестности его представляют степи, покрытые жёлтой травой, свойственной вообще высоким горным лугам и превосходной для корма скота. Поэтому здесь много кочует киргизов во время лета. Со всех сторон Сайрам окружён горами, не переходящими, впрочем, за пределы вечного снега. Горные скаты к озеру большей частью луговые; местами, но непременно в ущельях, обращенных к северу, растут еловые леса,
7 сентября. Всю ночь шёл проливной дождь, мешаясь со снегом. Последний выпал в горах (на высоте) до 7 000 футов. Чтобы дать немного обсохнуть вещам, верблюдам и дороге, вышли поздно — в 8 часов. Тотчас же от ночлега пришлось подниматься на тот отрог Тянь-шаня, который стоит по северную [114] сторону озера Сайрама. Подъём здесь версты три длиною, но очень крутой и весьма трудный для верблюдов, в особенности с нашими тяжёлыми вьюками. Сам перевал выше Талкинского, я думаю, футов на 1 000, так что имеет не менее 7 500, а может быть, и около 8 000 футов абсолютной высоты. К сожалению, я не взял с собой барометра, и доставать его из ящика дорогою было неудобно [115] . На большую высоту перевала, сегодня нами пройденного, указывало и то обстоятельство, что листья на деревьях и кустарниках близ перевала совсем опали.
114
В рукописи ошибочно написано "южную". [Примечание П. П. Померанцева].
115
Во всяком случае Талкинский перевал лежит на главной оси этой части Тянь-шаня, так как Императорская дорога от Сайрама идёт уже книзу и нигде не пересекает высокого хребта [приписка на полях дневника].
На северном склоне хребта, который мы перевалили сегодня, растут, впрочем только близ главной оси, еловые леса, в которых, кроме можжевельника, довольно обыкновенна и рябина. Птиц очень мало, зверей не видали никаких; иногда попадались пары тарбаганов, но эти зверьки уже предались спячке, быть может, по причине сегодняшнего холода. Спустились сегодня на 5 400 футов, следовательно, на 1 000 футов ниже озера Сайрама…
11 сентября. Оказывается, что наш проводник обвёл нас кружным путём для того, чтобы пройти на то место р. Бороталы, где живёт его сестра, и повидаться с нею. Сегодня этот болван сам признал, что "обманул нас маленько…" Такова судьба путешественника в диких странах Азии. Ночью сегодня киргизы украли у нас одну лошадь. Отыскать виноватых для нас, конечно, невозможно. Жаловаться в Кульджу — слишком далёкая история. Поэтому я велел своим казакам силою отобрать одну лошадь у жителей того аула, куда по следу доехали воры. Наш проводник-киргиз, видя, что казаки отбирают лошадь, наивно стал просить отобрать две — одну на его долю.
14 сентября. …Остановились близ озера Эби-нор (Джасыль-кюль, т. е. голубое озеро по-киргизски) [116] , Это последнее гораздо больше Сайрама, притом лежит весьма низко — всего 700 футов над уровнем моря. Вода, как говорят, солёная, негодная для питья. Рыбы нет. Берега состоят из голой глины, гальки и солончаков; последние в особенности обильны на восточной стороне Эби-нора. Здесь в описываемое озеро впадает р. Куркара-усу; с запада же в него втекает р. Бора-тала. Жителей по берегу Эби-нора нет. Несмотря на половину сентября, жара стоит большая; притом день в день тихо и ясно. В полдень термометр в тени поднимается на 25° и выше. На сегодняшней стоянке много еще комаров и мошек. Жары сильно утомляют нас и верблюдов. Из последних один уже захромал, так что пришлось снять с него вьюк и разложить на других верблюдов. Жаль, что у нас нет ни одного запасного.
116
Название Эби-нор едва ли верно; слова "эби" нет в монгольском языке; монголы же обыкновенно дают качественные имена озёрам, рекам, горам и урочищам. Вероятно, что и описываемое озеро называется "Ыки-нор" [Ихэ], т. е. большое озеро [приписка на полях дневника; "по киргизски" нужно понимать: "по казахски"].
16 сентября. Сделали 20 вёрст; вошли в горы Майли; последние в своей наружной окраине совершенно бесплодны; из растений здесь только солянки. Но вскоре в ущельях появляется дырисун, сложноцветная и мелкая трава. Из кустарников редкие кусты шиповника, чёрного барбариса — Berberis heterocarpa? по скатам гор Ephedra. Ягоды этих кустарников привлекают множество Caccabis chukar [кэклики]. Действительно, я еще нигде не встречал такого множества кэкликов, как сегодня. Остановились возле ключа, или, правильнее, небольшого ручейка. Незаметно вчера и сегодня мы поднялись с 700 до 4 500 футов абсолютной высоты… скалы громадны и дики, россыпи большие; бока гор весьма круты, горы довольно высоки.