От легенды до легенды (сборник)
Шрифт:
Анастасия Тарасова
Лучшая ошибка
Удушающая жара, висевшая над Каденой, и не думала ослабевать к вечеру. Солнце, удалившееся наконец за дрожащее над крышами марево, исправно продолжало греть несчастный город. Только душный день сменил душный вечер, а его — душная ночь. Камни мостовой, стены домов — все дышало теплом. И ветер стих.
Господин Жильбер успел уже сотню раз пожалеть, что отправился на ночь глядя в любимый трактир «Печь». Оно конечно, во дворце повара не хуже… да только таких восхитительных пирожков, какие в трактире к яблочному вину подаются, готовить не умеют. Вот и приходится мэтру Жильберу, хоть он и носит алый плащ Ошибки, ходить по
Господин Жильбер, кряхтя, поправил пояс — тугой, зараза! Последнее пирожное было лишним, слишком уж сытное. Попеременно охая и ругаясь вполголоса — ну вот зачем в трактире такие высоченные ступеньки?! — сполз с крыльца и, переваливаясь по-утиному, затопал по улице. Добро хоть, от трактира до дворца всего и дороги — за угол завернуть да площадь перейти.
Часы на башне дворца отбили полночь.
От жары и сытной пищи полное лицо мэтра обильно заливал пот, пузо, обтянутое алым бархатом жилета, тяжело колыхалось при каждом шаге, широкий пояс больно впивался фигурной пряжкой. В лицо дохнул жаром пробудившийся ветер. Носок вышитой туфли зацепился за камень. Господин Жильбер охнул — сердце пронзила раскаленная иголка. Нет, все, все, хватит — так и от удара помереть недолго! Больше никаких излишеств. Прощайте, любезные пирожки с телятинкой, прощайте, зажаренные до хрустящей корочки котлетки, прощайте, плавающие в золотом бульоне куриные ножки, прощайте…
Увлеченный поименным прощанием с любимыми лакомствами, господин Жильбер не заметил, как на его пути выросла тень. Она не отделилась от теней, отбрасываемых стенами домов, как если бы принадлежала грабителю. Не легла на теплые камни, как если бы запоздавший горожанин свернул в переулок с Королевской площади. Она именно выросла — поднялась из мостовой, просачиваясь сквозь кладку.
Утерев в очередной раз лицо, мэтр Жильбер тяжело вздохнул — и сейчас же закашлялся: неизвестно откуда пахнуло гнилостным влажным духом. Прокашлявшись и проморгавшись от набежавших слез, он поднял голову… Вопль ужаса обернулся сиплым хрипом и канул в сплошную черноту, стиснувшую несчастного в объятиях. В черноте слабо засветилось пятно… оно приближалось, словно блуждающий огонек, обретая очертания человеческой фигуры. Оцепенев, господин Жильбер смотрел, как в застывшем воздухе развеваются складки плаща, как безостановочно шевелятся в прозрачном кружеве манжет тонкие пальцы вытянутых рук — словно у слепого, ощупывающего перед собой дорогу. Лицо нежити скрывала длинная пиратская челка, косо срезанная на левую сторону. Подплыв ближе, призрак поднял руку и откинул ее. Там, где полагалось быть глазам, зияли две черные раны.
— Туччо? — Бескровные губы разомкнулись, вытолкнув облачко серебристого тумана. — Туччо!
Призрак протянул обе руки к господину Жильберу, будто намереваясь обнять его и прижать к себе.
— Н-н-нет! — едва сумел прохрипеть бедняга. — Йяяяя н-не…
— Туччо! — Пришелец с того света укоризненно покачал головой и подплыл еще ближе. — Друг мой…
Новая волна удушья накатила на господина Жильбера, он рванулся изо всех сил в отчаянной попытке отстраниться от льнущей к груди твари, лихорадочно зашептал молитву Владыке и неожиданно понял, что может двигаться. Нерассуждающий инстинкт гибнущего тела толкнул его в сторону и вперед — призрак слеп, а дворец совсем рядом, там люди, там королева, там помогут… защитят, спасут, укроют… надо только добежать… только добежать… и господин Жильбер побежал.
Оглушающие волны жары могли сколько угодно накатывать на стены королевского дворца и разбиваться о них вдребезги. Внутрь им ходу не было. Серебристо-серый камень надежно хранил свою вековую прохладу.
Письменный
Словом — садись да работай, королева, час-то еще не поздний, спать укладываться рановато, а дела не ждут — они никогда не ждут, хоть днем, хоть ночью.
Однако ее величество Рене Вторая сегодня проявляла несвойственную ей безалаберность: маленький тайник в дальней стене кабинета был выпотрошен, и его содержимое беспорядочной кучей валялось на ковре. Свет падал на исписанные завитушками старой вязи, пожелтевшие от времени листы пергамента, касался четких букв на белой гербовой бумаге, каких-то замусоленных обрывков и даже клочков алой ткани… Сама королева восседала посреди этого беспорядка, уложив подбородок на колени, и задумчиво смотрела куда-то поверх плеча развалившегося в кресле принца Каденского. Брат и сестра были разительно несхожи: с младшего художники писали юного Духа Радости, старшая, при всех их стараниях, даже на портретах выходила неуклюжей. Появляясь вместе, они производили комическое впечатление: высокий, стройный, белокурый Аделен, весь словно напоенный солнечной легкостью, — и всегда хмурая Рене, чьи медные волосы придворные парикмахеры тщетно пытались уложить в подобие благопристойной прически.
Внешняя непохожесть полностью соответствовала внутренней, но между ними не было вражды. Аделен не завидовал сестре, его вполне устраивала роль второго лица в королевстве — Главы Большого Совета.
— Ты зря так беспокоишься, — прервал повисшее в кабинете молчание принц. — Он умер своей смертью.
— В самом деле? — Темно-серые, сумрачные глаза королевы покинули неведомую точку над плечом Аделена.
— Ты сама его видела, — пожал плечами тот, невольно опуская взгляд. — Его осматривали твои лекари. Их вердикт единогласен — удар. Жара, обильная и чересчур жирная пища… да мне самому на улице не по себе становится, что говорить о толстом старике!
— Жильбер не был стариком.
— Какая разница? Говорю тебе — он умер своей смертью. Стража на воротах не могла не заметить, появись там призрак!
— Всего десяток шагов — и мы бы знали наверняка. — Рене оперлась ладонью о ковер. — Ладно, допустим, ты меня убедил. Что дальше? Сам знаешь, ступени трона не должны пустовать.
— Вот уж нашла заботу! — фыркнул Аделен. — Да на должность Ошибки бери любого — не ошибешься, уж прости за каламбур. Кто из нас без греха…
— Вот и займись.
— Прости, чем именно я должен заняться? — Принц удивленно приподнял тонкие брови. — Поисками кандидатов на должность королевской Ошибки? Но это не мое дело!
— С сегодняшнего дня — твое. — Королева смотрела в упор. — Я хочу, чтобы завтра утром на ступенях моего трона сидел новая Ошибка. Условия ты помнишь. Можешь приступать.
— Сейчас же ночь!
— И что?
— Но… ничего. Я могу идти, ваше величество?
— Можешь. Удачных поисков.
— Благодарю. — Принц Аделен коротко поклонился, отбросил за спину тщательно завитые локоны и вышел из кабинета.
Дверь хлопнула, королева осталась сидеть, задумчиво глядя на резной завиток темной створки. Ошибка короля… старинная должность, введенная Робертом Первым. Вот уже больше тысячи лет люди, одетые с ног до головы в алое, занимают место на ступенях королевского трона. Пока в Кадене есть короли — при них будут Ошибки. Официально — чтобы напоминать правителям об ответственности за принимаемые решения. Служить этаким восклицательным знаком — остановись! Подумай — все ли ты учел? Все предусмотрел? Не идешь ли на поводу у собственного желания? Подумай еще раз, и еще, и еще — король не имеет права на ошибку.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
