Отдаленные последствия. Иракская сага
Шрифт:
С противоположной стороны дороги послышался шум — это вернулись капитан Маккойн и отделение Андерса. Сразу же раздался свисток сержанта: общий сбор и погрузка. Крейч перестал петь и с видимой неохотой поднялся на ноги.
Штатские, собравшись у «Хаммера», обменивались впечатлениями.
— ОМУ здесь не использовалось, — подвел итог Грох. — Но, похоже, геноцид налицо!
— Тридцать наконечников от стрел, — удивленно рассказывал Люк Чжоу. Он даже перестал вежливо улыбаться. — Как будто на месте битвы с индейцами! И ни одной пули…
Перед
На день рождения к малышке Софи явилась дюжина таких же, как и она, пяти- шестилетних карапузов. Лучшая подруга Женевьева, или просто Жину, принесла с собой уродливую куклу, довольно потрепанную, изображающую какого-то персонажа из фильма ужасов.
— Это Маленький Чёр-рный Убор-рщик, — шепотом сказала она, напирая на «р», которую научилась выговаривать совсем недавно. — Он сгорел в «Ведьмином Котле».
Взрослых на празднике оказалось почти в два раза больше, чем детей. Все они были работниками технического отдела сектора «3–4», говоря попросту — технарями, и жили по соседству в научном городке. Поскольку никто из присутствующих не являлся гениальным физиком или математиком, и даже не имел научной степени, семьи их отличались крепостью и здоровьем и все прекрасно ладили между собой. Обязательная программа — исполнение хором «С днем рожденья, Софи!» и разрезание именинного пирога — быстро закончилась. Взрослые оставили детей на попечение няни и двух девочек постарше, а сами уединились в просторном кабинете, где имелись великолепный бар и стереосистема. Неудивительно, что все разговоры велись вокруг последнего происшествия на ускорителе.
— Я до сих пор не могу в себя прийти, — призналась мама Софи. — Поверите ли, смотрела на дисплей детектора и прикидывала в уме, хватит ли старшим детям нашей страховки, чтобы закончить учебу…
— Восемьсот пятьдесят тэв! — хмыкнул кто-то из пап. — Когда видишь такие цифры… м-да… И не по телевизору, не в кино, а в родном операционном зале, вот тут, совсем рядом…
Он не нашелся, что сказать дальше, и скорчил лицо.
— А я думал: жив останусь — напьюсь в дым, — сказал другой папа.
— Ну и как? — поинтересовался мелодичный женский голос. — Удалось?
— Скоро узнаем, — папа посмотрел на стакан виски в своей руке.
— Напиваться, пожалуй, рановато, — мрачно произнес хозяин кабинета, отец Софи. — Я слышал, Плюи настаивает на повторном тестировании. Да что — слышал… Знаю. И он своего добьется. Совет директоров уже отправил заявку в министерство энергетики на двойное повышение лимита потребления…
— Зачем опять рисковать? Ради чего? Лаборатории еще не успели полностью обсчитать результаты первого теста, работы хватит на месяцы… Кто их гонит в шею?!
— Да этот Плюи просто одержимый! — экзальтированно воскликнул все тот же женский голос. Кажется, это была мама Жину,
— Насчет риска — эмоционально, но бездоказательно, — с неожиданной серьезностью ответил папа Софи. — Проверка работы систем показала, что сбоев не было, все работало штатно. Я сам готовил сводку для главного конструктора. Так что…
— Да плевать на эту проверку! — прорычал папа со стаканом виски. — Все штатно, а «Котел» чуть на воздух не взлетел. И человек пропал!
— Ой, точно! Ужас! — подхватили сразу несколько женских голосов. — Этот несчастный уборщик… Кажется, он из арабской семьи? Кошмар! Бедный мальчик! Такой симпатичный! О нем попрежнему никаких известий?
— Официально — никаких, — сказал папа Софи. — Полиция придерживается версии, что пацан запаниковал во время эксперимента, спрятался куда-то, ну и… Мог, например, в вентиляции застрять…
— Кричал бы, как резаный боров, — хладнокровно предположил папа со стаканом виски.
— Если попал под лопасти, то не закричал бы.
— Я слышала, он пропал вместе со своей моечной машиной! — заявила обладательница мелодичного голоса. — Огромная такая машина, как автомобиль!
Все промолчали. Из гостиной доносились топот детских ног и веселые вопли. Папа Софи произнес:
— Тогда неудивительно, что он застрял…
Кто-то неуверенно хихикнул.
— Про машину вранье. Скорей всего, он забежал в технический ярус и там заблудился, — папа допил свой виски, подошел к бару и щедрой рукой снова наполнил стакан почти до половины. — Там целый лабиринт с огромными крысами…
— Какой ужас! — закричала мама Жину. — Я ненавижу крыс!
Под занавес праздника случилось небольшое происшествие: одна из девочек опалила волосы огнем. Ущерб прическе был нанесен незначительный, частый гребешок и ножницы быстро поправили дело. Однако няня решила разобраться, в чем дело и откуда дети взяли огонь. Следствие было недолгим. Во всем оказались виноваты Жину и Софи — они придумали игру в «Черного Уборщика», для чего взяли какую-то ужасную старую куклу, обложили ее палочками для суши и пытались поджечь при помощи свечки с именинного пирога. Пострадавшая девочка была у них за факельщика, остальные же водили вокруг хоровод и пели: «Раз-два-три! Черный Уборщик — умри! Пять-семь-десять! Черный Уборщик — воскресни!»
— До чего глупые у вас игры! — покачала головой няня, сноровисто убирая следы неудавшегося аутодафе. — Здесь же все могло загореться!
— Сама ты глупая! — Жину возмущенно потрясала маленькими ручками, явно копируя жест из какого-то взрослого фильма. — Уборщик не может загореться, как ты не понимаешь! Он — пр-ривидение! Привидение! Его ведьма сожгла в своем котле! Вот так!
— Зачем же вы тогда опять поджигали его? — няня хитро улыбнулась.
Жину посмотрела на Софи. Обе девочки вздохнули и насупились, явно испытывая сомнения в способностях нянечки, равно как и других взрослых, понять столь сложные материи.