Отель «Крик Чайки»
Шрифт:
С кухни донесся смешок.
Да, Анна, в Лондоне всем плевать на тебя и твои проблемы. Им все равно с кем ты говоришь по телефону, с кем спишь, встречаешься, живешь и тем более, что ты по поводу всего этого думаешь. Твоя жизнь принадлежит только тебе, и твои решения никто не имеет права комментировать. Но отъедь ты дальше от шумных городов, туда, где единственные перфомеры – надоедливые чайки, и всем вмиг не терпится поковыряться в твоей жизни. Дать ей оценку и горсть житейских советов. Анна схватила тарелку, фарфоровую чашку и вышла из столовой. Она поднялась
– Так-то лучше… – заключила она и опустилась в мягкое кресло.
Ухватившись за тонкий корпус ноутбука, Анна стянула его с кровати и положила на колени.
«Джефри не находил себе места. Где-то за полночь в нем поселился страх (страх за Джулиану) и поселился там – в глубине его трепещущего сердца…» – теперь про трепет Уокер знала все.
Так Анна проработала до самого обеда. Она осмотрела крутые прибрежные склоны и на удивление спокойный океан. Далекое северное солнце лишь изредка скрадывалось тонкими тучами, а низкие деревья окрасились приятной желтизной. В Ирландии лишь глупец не воспользуется подобным деньком – идеальным для прогулки по побережью. Преднамеренно забыв на столе мобильный телефон, писательница вышла из номера.
– Да, есть какой-то Рик, говорю тебе, – докладывала Розмари, когда Анна оказалась у лестницы.
Ее бы не мешало поставить персонал на место. Однако, как раз таки мисс Уокер на чужой территории, в отличие от Розмари.
– Стихаю, кто-то идет… – зашептала девушка. – На прогулку? – на сей раз громко вопросила она.
– Да, на прогулку, – даже не взглянув в сторону ресепшена, Анна проследовала к старинной парадной.
Лишь дверь отворилась, морской бриз обдул лицо. Золотая осень на северном побережье, и сегодня возможно последний ясный день до самого декабря. Анна позаимствовала из отельной зонтичницы черную трость и ступила за порог.
– Какой воздух, – не удержалась от реплики Уокер.
Ее легкие наполнились запахами луговой травы, можжевеловых кустов и прибрежной тины. Такой насыщенный и столь сложный для жителя мегаполиса аромат. Она пошагала к обрыву, слегка опираясь на черный зонт.
– Миссис Уокер, не сломайте! – раздалось в спину.
– Чтоб тебя, Розмари,… – отдаляясь, чуть слышно ответила Уокер.
Его величество клиф заворожил красотой. Возвышающаяся гряда простерлась до самого мыса и даже дальше, оставляя тонкую полоску пляжа совершенно непреступной. Анна побрела по узкой тропе в окружении упитанных чаек. Через сорок минут неспешной ходьбы у согнутого вечными порывами куста показалась деревянная скамья. Мисс Уокер застыла перед стальной табличкой, вкрученной шурупами в одну из темных досок.
«Посвящается моей жене Шифре, которую забрало море… Когда я здесь, я знаю – ты со мной!»
Нахмурившись, Анна не решилась присесть. Она перешла серый асфальт дороги и оказалась близ низкого леса. Пройдя с сотню метров, Анна наткнулась на чуть заметную тропинку, уводящую в чащу. Колючие кусты кизильника живописно сомкнулись над проходом, образуя украшенную
Анна пригнулась и, сосчитав всего двадцать девять шагов, вышла к холмистой местности.
«Ретвудские болота» – пояснил указатель, и отчего-то сердце Анны забилось быстрее. Те самые болота, где она с дороги распознала человека. Уокер крепче сжала трость и стукнула по зеленому мху. Зонт отскочил от земли, и Анна сделала первый шаг. Так она прошла еще метров двести и застыла на очередном холме. Это место казалось странным, и Уокер бесцельно закрутилась на месте, пытаясь понять почему.
«Тихо! Здесь слишком тихо!»
И вправду вокруг нет птичьего щебета, кваканья или хотя бы писка надоедливых комаров. Никого.
Писательница уже по-привычке ударила тростью по мху. Зонт, не нащупав земли, ушел по самую ручку вглубь. Вязкие воды сомкнулись, и Анне не хватило опоры, чтобы его вытащить. Она упала на колени, воображая обратный путь, что предстоит проделать в слепую. Как вдруг зеленая жижа булькнула и заглотила добычу. Упустив трость с дешевой отельной маркировкой, Анна уперлась руками в холм и отдышалась.
Палка – теперь это единственно верное орудие, спобоное предотвратить попадание ноги в трясину. Анна осторожно сунула упругую ветку в зеленый мох, и та мгновенно провалилась. Мисс Уокер сделала шаг назад и потянула самодельный посох. Болото чмокнуло, а из-под зеленого покрова вздулся малиновый пузырь.
– Это еще что такое? – нахмурилась Анна.
Первый удар по необычному объекту цвета вишни ничего не дал. Но со вторым шлепком на поверхности появилась совершенно белая кисть человеческой руки. Великолепно сохранившаяся, словно живая, казалось, она вот-вот зашевелиться и ухватится пальцами за палку.
Мисс Уокер выпрямилась и приставила к ноге орудие для болотных раскопок. Мертвецкая рука качнулась, и Анна вскрикнула, тут же прикрыв ладонью рот. Из-под сине-зеленой ряски вздулся еще один малиновый пузырь. За ним появился воротник и скошенный затылок. Бледная кожа разбухла, словно губка, что напиталась водой. А волосы редкими островками окутали макушку.
– О господи, господи… Мертвец! – попятилась Анна.
Нога скользнула по ряске и провалилась в зыбкую почву. Писательница выронила палку и вцепилась в траву.
– Черт, черт тебя побери, Анна!
Ботинки мигом набрали воды, неимоверно потяжелев. Глупая, глупая смерть. Приехать на север Ирландии в поисках вдохновения и в первую же прогулку утонуть в болоте. Браво! Более идиотский исход, ей богу, сложно придумать.
Под ногти набиралась земля, пальцы царапали землю, стопы уже давно не чувствовали опоры. Паника нарастала, и, когда холодная вода добралась до коленей, Анна закричала.
– На помощь! Помогите!
«Боже, кому я кричу… тут в сотню миль ни единой души!»