Отголоски войны
Шрифт:
— Это совершенно невозможно! — воскликнулъ инспекторъ, возмущенный подобнымъ предположеніемъ.
Посл отплытія санитара, яхту окружили шлюпки съ предложеніемъ услугъ, и даже когда Тони со всмъ своимъ обществомъ направился къ берегу въ собственномъ маленькомъ катер, лодки потянулись за нимъ хвостомъ, несмотря на ругательства Коко.
Выйдя на берегъ, Орасъ серьезно освдомился у своего дяди, есть ли при немъ заряженный револьверъ?
— Нтъ, — отвтилъ Тони. — Я полагаюсь на то, что ты защитишь насъ въ случа надобности. — Орасъ, конечно, тотчасъ же ршилъ купить револьверъ и кушакъ, за который его заткнуть, и уже началъ споръ съ матерью, которая соглашалась купить револьверъ, съ тмъ, чтобы его не заряжать.
— Нтъ, послушай только, дядя! — возмущался Орасъ. — Что за толкъ въ револьвер, если онъ не заряженъ? Вотъ женское разсужденіе!
Капитанъ
— Какъ только вы нагрузитесь углемъ, — отвтилъ Тони ршительнымъ голосомъ.
— Это будетъ сегодня или завтра, — сказалъ капитанъ. Когда Мэри попросила его, чтобы онъ постарался покончить съ нагрузкой въ тотъ же день, онъ взглянулъ на нее. — Я постараюсь, — сказалъ онъ и исчезъ.
Оксвичъ тоже куда-то пропалъ. Но въ распоряженіи Тони и Мори остался радостный Коко, который общалъ имъ показать городъ во всей его крас.
— Я буду вашимъ вожатымъ, — кричалъ онъ, размахивая руками. — Пойдемте въ «Ледяной Домъ», тамъ вы позавтракаете крылатой рыбой. Меня тамъ знаютъ. Угостятъ на славу.
Они покорно послдовали за негромъ въ пламенющій пестрыми красками, кишащій движущимися массами Барбадосъ.
Блые дома подъ деревянными кровлями серебрились въ ослпительномъ солнечномъ свт со своими яркими зелеными шторами на окнахъ подъ куполомъ небесной синевы; сверкающая дорога покрыта была пылью, поднимающейся отъ малйшаго втерка, отъ движенія копытъ въ горячемъ воздух. По дорог сновали шумныя толпы, мелькали маленькіе трамваи съ звенящими колокольчиками, шли въ упряж мулы, перевозя тюки колоніальнаго товара, ослы ввели яркіе пучки зеленыхъ сахарныхъ тростниковъ, быстро мчались маленькіе экипажи, и сидвшія въ нихъ женщины хали со спущенными черными вуалями, чтобы защитить глаза отъ блеска блыхъ коралловыхъ улицъ. Женщины заполняли панель для пшеходовъ. Он шли босоногія въ блыхъ платьяхъ и пестрыхъ тюрбанахъ и весело болтали, спша куда-то, каждая съ корзинкой на голов. Он продавали кокосовые орхи, сахарный тростникъ, апельсины, манго, разныя сласти, ананасы, бананы и пряности. М-ссъ Эппльбай все время восхищалась видомъ этихъ женщинъ, державшихся очень прямо отъ привычки носить ношу на голов, восторгалась ихъ сверкающими глазами и блыми зубами и завидовала легкости ихъ туалета. Мужчины суетились, погоняли муловъ и ословъ, неустанно болтали и казались статуями изъ металла тамъ, гд ихъ темное тло выглядывало изъ-подъ лохмотьевъ. Въ тнистыхъ уголкахъ сидла толпа праздныхъ людей, жевала сласти, ла плоды. Они торговались, покупая питье у торговокъ, глотали кусочки льда, курили трубки и длинныя сигары, смялись и болтали. Группы нищихъ стариковъ и дтей приставали къ прохожимъ; дти съ курчавыми головками и голымъ тломъ сновали во всхъ направленіяхъ, сидли на солнц, лежали и по-своему наслаждались жизнью. Отъ времени до времени приходили поливать улицу, или появлялись полисмены въ блой одежд и уводили какого-нибудь нищаго въ лохмотьяхъ. Прошелъ священникъ въ черномъ, съ сытой улыбкой на губахъ; проходили разряженные негры и негритянки, мулатки и квартеронки зажиточнаго класса, въ невозможно-пестрыхъ платьяхъ, въ соломенныхъ шляпахъ и съ зонтиками, въ ботинкахъ на резинк и обвшанныя множествомъ украшеній. Воздухъ былъ тяжелый отъ зноя, пыли и разнообразныхъ запаховъ.
Наконецъ, изнемогая отъ жары и шума, путешественники пришли въ знаменитый «Ледяной Домъ», гд дйствительно имъ отвели прохладную комнату въ первомъ этаж и накормили завтракомъ изъ крылатой рыбы и сладкаго картофеля. Завтракъ этотъ Коко заказалъ необычайно-авторитетнымъ тономъ, громко крича и жестикулируя.
Тотчасъ же посл завтрака, м-ссъ Эппльбай заснула отъ изнеможенія, а Мэри вышла на балконъ. Тони вышелъ за ней.
— Ахъ, другъ мой! — сказала она, обернувшись къ нему:- этотъ гамъ и зной совершенно обезсилили меня. Неужели и въ Гренад будетъ то же самое? Скажите: вы дйствительно надетесь нагнать «Блую Розу» и м-ра Мастерса? Можетъ быть, ихъ уже тамъ нтъ. Конечно, я счастлива, что мы похали и что вы взяли меня съ собой. Но наша экспедиція кажется мн порой безумною. Мн чего-то страшно. Я думаю объ отц теперь еще больше, чмъ сейчасъ посл его смерти. Онъ вдь здсь бывалъ, зналъ всхъ этихъ людей, и мн отъ этой мысли становится еще боле грустно. И когда я подумаю о труп бднаго Варко, найденномъ подъ поломъ въ комнат этого страшнаго человка…
На балконъ вышелъ человкъ, передъ которымъ слуга-негръ несъ прохладительные напитки. Онъ слъ за маленькій столикъ. Тони его видлъ, но Мэри стояла спиной къ нему. Онъ случайно взглянулъ на Тони, и въ ту же минуту всталъ и ушелъ съ балкона. Чрезъ минуту на балконъ вбжалъ Коко, нарушая правила ресторана, не допускавшія присутствія негровъ, за исключеніемъ ресторанныхъ слугъ, въ комнатахъ, предназначенныхъ для блокожихъ. Коко былъ страшно возбужденъ.
— Видли его, видли? — кричалъ онъ вн себя. — Видли человка, которому подали коктейль? Вдь это капитанъ, миссъ. Мы были у него въ «Обелискъ-Отел». Это онъ, онъ!
Коко наклонился надъ перилами балкона и устремилъ взглядъ на оживленную, шумную улицу.
— Неужели это дядя Вальтеръ? — воскликнула Мэри.
— Ну, да. Это братъ капитана. Вотъ видите, вотъ онъ тамъ проходитъ… Страшно торопится!
Мэри глядла по указанію пальца Коко и замтила коренастаго человка средняго роста, который дйствительно быстро направлялся къ порту.
А стаканъ поданнаго ему питья стоялъ на маленькомъ столик нетронутый.
— Это онъ! — проговорила она страннымъ, дрожащимъ голосомъ. — Онъ, конечно, не ожидалъ встртить насъ здсь и теперь убжалъ. — Она поднялась. — Мы все-таки напали на его слдъ, — сказала она. — Теперь нельзя терять ни минуты.
XXVI
Въ тон Мэри была такая магическая властность, что Тони почувствовалъ себя готовымъ ко всякому подвигу. Прежде, чмъ молодая двушка успла опомниться, онъ занесъ ногу за перила балкона, ухватился за деревянный столбъ, съ несомннной опасностью для жизни спустился на пыльную улицу и помчался быстро за человкомъ, котораго Коко обозначилъ ему какъ Вальтера Поликсфена. Негръ тоже собирался послдовать его примру, но не ршился спуститься по столбу; онъ быстро выбжалъ съ балкона, побжалъ по лстниц внизъ на улицу и хотлъ тоже помчаться вслдъ за Поликефеномъ, но, къ общему удовольствію толпы, растянулся на пыльной дорог и, поднявшись, уже потерялъ изъ виду и Тони, и человка, за которымъ Тони погнался.
Сэръ Антони ясно высмотрлъ свою добычу, человка, который прошелъ въ скверъ, на минуту скрылся за кустомъ пылающихъ красныхъ и желтыхъ цвтовъ, промелькнулъ въ тни великолпныхъ пальмъ и остановился у статуи Нельсона. При этомъ онъ хотя и шагалъ чрезвычайно быстро, но не имлъ вида человка, за которымъ гонятся. У статуи Нельсона Тони чуть не нагналъ его, но въ это время мимо прозжалъ трамвай съ ярко оранжевыми вагонами, и онъ спокойно слъ въ него. Тони не колебался. Онъ погнался за трамваемъ съ твердымъ намреніемъ вытащить Поликсфена изъ вагона и подвергнуть его всмъ строгостямъ вестъ-индскихъ законовъ. Но все случилось совершенно иначе, чмъ Тони представлялъ себ въ своемъ пылкомъ воображеніи. Онъ прежде всего такъ неловко вскочилъ въ вагонъ, что наступилъ на ногу кондуктору, вызвалъ его гнвъ, самъ отъ этого нсколько отрезвился и сталъ обдумывать боле разумный образъ дйствій. Онъ увидлъ свою добычу въ углу у двери. Предполагаемый Вальтеръ Поликсфенъ сидлъ и курилъ папиросу. Въ противоположномъ углу сидлъ молодой негръ и сосалъ стебель сахарнаго тростника, а по средин вагона сидли дв разряженныя двушки, повидимому сестры.
Тони слъ и вдругъ понялъ, что не можетъ напасть на мнимаго убійцу въ вагон трамвая, не можетъ назвать его по имени, обличить въ убійств, потребовать выдачи Филиппа Мастерса и увести его съ собой въ полицейскій участокъ. Вроятно, слдовало бы такъ поступить, но Тони былъ не на высот положенія, боялся, что все кончится его же посрамленіемъ, тмъ боле, что у него не было въ карман приказа о задержаніи Вальтера Поликсфена. Стоило бы его врагу сказать, что онъ, Тони, сумасшедшій, чтобы сразу, по крайней мр на время, восторжествовать надъ нимъ. Тони ршилъ ждать, пока его врагъ сойдетъ съ трамвая, и сидлъ, обливаясь потомъ и чувствуя себя не по себ посл непривычнаго индійскаго завтрака. А мнимый убійца крутилъ папироску за папироской и сидлъ съ спокойнымъ, улыбающимся лицомъ.
Трамвай выхалъ изъ города и шелъ по дорог, окаймленной джунглями сахарнаго тростника, свисающіе, точно отполированные стебли котораго отражали свтъ какъ металлъ. Отъ времени до времени попадались группы банановыхъ деревьевъ среди сахарныхъ плантацій или возвышалось подъ чистымъ небомъ прекрасное хлбное дерево. Въ большомъ количеств попадались втряныя мельницы и слышался шумъ паровыхъ машинъ. Тони становилось жутко. Ему казалось, что онъ оставилъ позади себя цивилизованный міръ и детъ въ какія-то дебри. Онъ читалъ въ путеводител о томъ, какъ убійцы въ Барбадос прячутъ свои жертвы въ высокихъ сахарныхъ плантаціяхъ, такъ что только обиліе слетающихся на какое-нибудь опредленное мсто коршуновъ обнаруживаетъ мсто преступленія, и съ ужасомъ думалъ объ исход своего приключенія.