Отголосок
Шрифт:
– Никакой полиции. Пожалуйста, - говорю я ей, решая просто солгать.
– Это был глупый несчастный случай. Я поскользнулась на льду и ударилась головой, когда падала.
Она смотрит на меня скептически, прежде чем кивает.
– Ты должна пойти к доктору.
– Если это начнет беспокоить меня, я пойду. Рана выглядит хуже, чем есть на самом деле, - пытаюсь заверить ее я.
Как только оказываюсь в комнате, я иду в ванную, чтобы проверить повреждение. Кровь покрыла мои волосы, и пряди приклеились к ране. Я убираю часть волос с раны, и они отрываются, образовывая корочку, из—за чего моя
Страдание внутри меня разрастается, поэтому я продолжаю отрывать корочку, потянув себя за волосы, и концентрируюсь на боли вместо внутренней агонии. Я не могу высвободить ее, но могу замаскировать, я так и делаю. Когда я чувствую, как сочится кровь, то ощущаю эйфорию. Я смакую это сиюминутное отвлечение и наслаждаюсь кровью, которая щекочет мою кожу, когда стекает по шее. Это все на чем я фокусируюсь, когда вздыхаю в облегчении и закрываю глаза.
– Не занимайся херней, заключенный, давай быстрее. У тебя есть пять минут, - говорит надзиратель, которого я подкупил, грубо впихивая мне толчком в грудь одноразовый сотовый телефон.
– Мне нужна сим—карта.
– Я уже позаботился об этом, она в телефоне, - говорит он мне и затем вручает сложенный пополам маленький огрызок бумаги.
– Код подтверждения.
Я киваю, и он хмуро говорит:
– Пошевеливайся.
Вбиваю цифры телефона, мне не приходится долго ожидать ответа.
– Алло?
– отвечает мой старый друг. Тот самый, которого я привел в жизнь моего сына, чтобы гарантировать, что все мои тылы прикрыты. Человек, который прикидывался преданным только Деклану, но на самом—то деле, он был предан только мне.
– У меня мало времени, - говорю я.
– Как, черт побери, тебе удалось позвонить? Я слышал, что тебя прикрыли.
Меня арестовали прежде, чем я смог вступить в контакт со своим партнером, после того как разузнал все о местонахождении Нины. Сейчас я сижу здесь, в тюрьме Манхеттена, ожидая суда.
– У меня есть свои способы. Короче, у меня нет времени на всякую херню. Мне нужно, чтобы ты перечислил деньги со счета в офшоре прямиком в фонд Деклана.
– Без проблем, - послушно отвечает он.
– Используй его фонд, чтобы отмыть их и выставить максимально чистыми.
– Понял.
– Мне также нужно, чтобы ты присматривал за Декланом. Я хочу, чтобы за ним следили. После стрельбы он вышел из дела, если ты понимаешь, о чем я.
– Парень облажался, Кэл.
– Да, это его проблема, тебе нужно убедиться,
– Заканчивай, заключенный, - резко говорит мне охранник.
– Эти деньги должны быть перечислены вчера.
– Я справлюсь с этим, - отвечает он, прежде чем телефон вырывают из моей руки.
С аппетитом поглощая очередные яйца по—шотландски, которые мне не пришлись по вкусу, и потягивая горячий чай, я просматриваю местные Эдинбургские газеты. Прошло уже несколько дней со времени нашей последней стычки с Декланом. После чего я скрылась в своей комнате, рыдая и чувствуя себя абсолютно разбитой и поверженной. Предаваясь размышлениям, что делать, куда идти, и как мне дальше существовать.
Прошлую ночь я провела с Пиком. Он лежал со мной в кровати; мы так давно этого не делали, и я позабыла, насколько это может чувствоваться комфортно. Наконец—то, я могла дышать. Он разговаривал со мной, успокаивал меня, и в тот момент он ощущался таким реальным. Разумом я прекрасно понимаю, что это иллюзия, но мое сердце отказывается это признавать, поэтому мы разговаривали, плакали и, в конце концов, он заставил меня улыбаться.
Когда я проснулась этим утром, его уже не было, но каким—то образом, я все—таки ощущала его присутствие здесь. Я помню, когда мы были детьми, и даже когда жили в ужасных условиях, мне стоило только представить, что он меня обнимает, и я чувствовала себя в полном порядке. В этом плане он просто волшебный. Таким же был и Деклан. Они оба любили и исцеляли меня своими уникальными способами.
Пик напомнил мне о моей силе, а я в ответ показала ему затылок, где Деклан безжалостно вырвал мне клок волос. Я сказала, что продолжаю отдирать засохшие струпья, чтобы раны кровоточили, что помогает чувствовать себя немного лучше, тем самым доказывая, что я слабая, что я больше не могу справляться с болью, кроме как глушить ее приступом новой. Болью, что мне под силу контролировать и которую использую, чтобы скрыть истинную боль, что живет глубоко во мне. Но он уверял меня, что то, что я делаю, еще раз доказывает, насколько я сильная. И тот факт, что я отказываюсь позволять своим эмоциям контролировать меня и вместо этого стараюсь изо всех сил контролировать их, служит свидетельством моей живучести.
Я решила взять его слова на вооружение и направить их на Деклана. Вместо того чтобы позволить ему контролировать меня и держать на расстоянии, я возьму власть в свои руки, чтобы сделать то, чего я так хочу. Я делала это прежде; смогу и сейчас. Пик прав. Я позволила себе разрушиться и почувствовать, что не представляю собой ровным счетом ничего, но он напомнил мне, что это не так. Я всегда была сильным человеком и личностью. Напомнил мне, что, несмотря на то, что его больше нет рядом со мной, как моей поддержки и помощника, я достаточно сильна, чтобы создать нового.