Открывая глаза
Шрифт:
– Ханна, я иногда задумываюсь, тебе вообще давали хоть какое-то воспитание! – безмятежным голосом проговорил Джон, не отрываясь от чтения газеты.
– Джон, у меня появилась мысль! Ты мне должен помочь! Скажи, у тебя есть связи с газетой, в которой работал Лонгман?
– Я буду очень рад, если ты переведешься к ним. Для этого я тебя познакомлю со всеми, кого знаю в «Нью-Йорк Таймс».
– Мне нужен весь материал, который готовил для опубликования Лонгман в последний месяц жизни. Я уверена, что он должен быть у них, пусть даже в копиях. Нужно достать все-все! Может где-то придется заплатить, но я уверена, что у них должны быть информация, которую собрал Лонгман. Она мне очень нужна!
– А что мне за это будет? – ехидно спросил мужчина.
– Статья, от которой ты сначала придешь в ужас, а потом станешь известнее всех редакторов нашего города.
– Ради второго я готов пустить в печать даже самую невероятную новость! Что это у тебя здесь! – Бигелоу взял блокнот в руки. Закончив чтение пяти только что исписанных листов бумаги, мужчина обратился к Ханне. – Я надеюсь, ты не думаешь, что мы пустим это в тираж.
– Это? – указала журналистка на свой блокнот. – Нет, не думаю. Но если ты поможешь мне достать материал, который собрал Лонгман, статья получится именно такой, какая нужна, чтобы поднять весь город на уши.
– Ханна, дорогая, я не пойму, зачем тебе это? Вряд ли наш босс повысит тебя, если каким-то образом этот материал пройдет мимо его рук.
– Ты за себя боишься, да, Джон? – ухмыльнулась девушка. – Но я обещаю, что…
– Да не за себя! И не нужно мне обещаний! Ты понимаешь, что значат твои слова. Без доказательства они – ничто, но это ничто легко закроет нашу газету, если оно появиться на первой полосе.
– Я поэтому и прошу тебя помочь мне достать работы Лонгмана. Уверена, что там будут неопровержимые доказательства.
– Доказательства чего, дорогая!?
– Джон, я прошу, помоги мне!
– Нет, нет! Это исключено! Ты только представь на минутку, что будет, если всё-таки твоя статья выйдет с материалом, собранным этим стариком. Будет катастрофа, Ханна! Будут суды, следствия! Ты понимаешь, что тебе придется неделями не спать, чтобы доказывать суду свою правоту! А у людей, которых ты обвиняешь, связи, я уверен, побольше твоих будут.
– Я не боюсь ответственности! – стояла Ханна на своем. Закрыв глаза, Бигелоу стал разминать переносицу.
– Послеавтра я уплываю в Европу. Не меньше, чем на полгода. Но может быть и дольше. Ханна, я не смогу тебе помочь в случае чего!
– Помоги мне, пока ещё не уехал, Джон! Я этого никогда не забуду!
Редактор аккуратно сложил недочитанную газету и встал из-за стола.
– Надо поспешить, пока мой знакомый в «Нью-Йорк Таймс» не ушел с работы! Ты уверена, что мы найдем, что ищем?
– Я уверена, что даже если после смерти Лонгмана его дела подчищали, такую информацию не могли просто уничтожить, она должна быть у них в газете, это слишком серьезная тема, чтобы забыть о ней.
– Ох уж эти твои предположения. Пойспешим…
– Спасибо, Джон! – бросилась Ханна на плечи мужчине.
– Знаешь, почему я тебе помогаю? – спокойно спросил Бигелоу.
– Я думаю, ты понял всю важность статьи, которую я хочу написать.
– Нет, я просто подумал, что вероятнее всего после того, как газета с твоей статьей выйдет, не будет никаких судов, не будет расследования. Тебя просто уволят. А ты же знаешь, я всегда говорил, что работа журналистом – это не твоё!
Ханна негромко засмеялась. Она была рада, что у неё всё получилось; и, хотя статья была ещё не готова, девушка чувствовала, что уже завтра утром люди будут читать газету с её работой.
Его глаза полезли на лоб! Он был в не себя от прочитанного! Пустая перевернутая чашка лежала рядом с его креслом на дорогом ковре, где широкое пятно кофе уже начало высыхать! Мужчина многократно перечитывал новость и с каждым разом всё больше не верил своим глазам.
На первой странице газеты «Нью-Йорк ивнинг пост» была размещена весомая статья с громким названием «Мертвый журналист раскрывает тайны похищенных министерством финансов денег и своей смерти». Эти слова въелись в мозг мужчины, словно бы их выжгли раскаленной кочергой.
«Когда появлялась новость о финансовых махинациях в эшелоне власти, Лонгман с яростью быка, увидевшего мулету, набрасывался на эту власть, словно ищейка, разыскивая необходимую информацию… По словам его коллег, Виктор Лонгман был самым справедливым…» – проносилась строчка за строчкой публикация перед глазами мужчины, – «Тело было повторно обследовано… были обнаружены многочисленные следы побоев… Связывают это с его последней публикацией… где замешан министр финансов… Выяснилось, что врачи получили некоторую сумму денег, чтобы не показывать тело… даже его коллеги думали, что причиной смерти было…» – на этих словах Новак постоянно останавливался, проверяя, не ошибся ли он. Новак несколько раз смотрел дату выхода газеты, город, в котором она выходит, даже название газеты читал вновь и вновь. «Лонгман выяснил, что недостающая сумма была выведена из оборота, после чего бесследно исчезла… А вскоре министр финансов стал строить загородный особняк, а два его заместителя получили повышения. Он так же узнал, что министр финансов купил десять процентов акций… Это говорит нам только об одном… А вот ещё некоторая цифры, говорящие не в пользу министерства…»
«Мы были свидетелями нескольких судебных заседаний, после которых некоторые люди из состава правительства города оставили свои посты». «Но Виктор Лонгман знал, что это лишь уловка, чтобы успокоить общественность, и хотел, чтобы все, кто был замешан в крупном воровстве, понесли…» «Так насколько же честны наши власти с нами…»
«Это невероятно», – думал Новак. – «Да как такое могло произойти!». Подойдя к широкому окну, он взглянул вниз. С высоты десятого этажа можно было узреть обширный участок города с его строящейся архитектурой и невысокими зданиями, в которых кто только не обитал. «Скоро они все узнают и придут сюда! А даже если и не придут, это не спасет меня», – думал Новак, глядя на проходящих по улице людей. «Как же так! Откуда? Почему сейчас? И самое главное – кто? Кто? Кто?» – крутились в его мозгу вопросы. Вспомнились события трехмесячной давности, героем которых он стал. Конечно же, не лично, но организующим звеном был именно он. Когда изворотливый старикашка-журналист пришел к нему первый раз, Новак даже не представлял, какой шум тот может поднять. Разговор у них тогда не вышел. Лонгман пытался припугнуть министра имеющейся у него информацией, чтобы добиться отставки Новака, но министр был неприкасаемым, как каменная стена он отбивал атаки газетчика, который так и не смог добиться его признания. Затем была новая встреча, где Лонгман говорил точные цифры украденного, но снова ничего не достиг. Потом Новак послал людей к журналисту; угрожали расправой, предупреждали, что его родственники будут страдать, если он не оставит начатое дело. Но угрозы не помешали старику опубликовать полувыдуманную статью о круговороте финансов в руках городской власти. Конечно, многое из той публикации было вымыслом, Лонгман был не дурак и не стал раскрывать сразу все козыри. Затем были суды, на которых Новак ни разу не присутствовал, а лишь бросал своих помощников и заместителей туда, как в котел. Одного из них отстранили от работы, с невозможностью восстановления в должности. Ещё один ушел лично, сославшись на подорвавшееся здоровье, а его должность и вовсе убрали. Будучи слабохарактерным и богобоязненным, заместитель Новака раскаялся в том, что совершал кражи городских денег, и хотел встретиться с Лонгманом и рассказать ему все, что знал. Но встречи не произошло, и что было с ними потом, мало кто знал, кроме Новака и нескольких его людей… Министру ничего не оставалось делать, как отомстить журналисту и защитить себя в будущем от подобных проблем; избавиться от старого ловкача, преподнеся это как несчастный случай. Новак тогда не беспокоился, что в несчастный случай не поверят – журналист был стар, тем более, как стало известно, порой пил – это было идеальным сочетанием для случайной смерти. И когда всё успокоилось, Новак даже успел забыть о неудавшемся «покушении» на его карьеру. И вот теперь снова! Он ломал голову, кто же это мог быть, кто же мог написать о том, что должно было быть навсегда похоронено вместе со своим первооткрывателем.
В дверь неожиданно постучали. От испуга министр дернулся и резко выругался.
– Войдите, – грубым голосом сказал Новак. Вошедшим был его ближайший помощник.
– Сэр, вас вызывает губернатор!
– Хейнц, найди мне того, кто написал это! – швырнув газету на стол, разозлено проговорил Новак.
– Будет сделано.
– И назначь мне встречу с владельцем этой газетенки!
– Как можно скорее?
– Да!
– Будет сделано! Ещё что-нибудь, сэр?
– Проваливай!